Роман Титов - Темный исток

– Скажите-ка, какие мы проницательные! – хихикнул брат.

– Выкуси! А ты, кстати, заметил, что их главный убежал?

– А ты, кстати, подумал, что так оно и планировалось?

Я злобно зарычал. Ну еще бы! Как же иначе? Мекет Динальт и его великие интриги! Не удивлюсь, если он с самого начала продумал все это, спокойно используя меня в качестве наживки и даже не позаботившись поставить при этом в известность.

Чем дольше я смотрел в его непроницаемое лицо и спокойные темные глаза, тем сильнее становилась моя уверенность в том, что даже само появление наемников в переулке изначально было спланировано им. Он знал, что после провала, курсу не оставят нас в покое. Он знал, что они будут мстить. Однако, вместо того, чтобы провести их как полагается, предпочел использовать элемент достоверности, коим стали мои мокрые (в фигуральном смысле!) штаны.

– Ну ты и придурок! – других, более емких слов подобрать оказалось непросто.

Реакции – ноль.

Я развернулся и, содрогаясь от отвращения, направился в ангар.

– Ты куда это потопал? – внезапно окликнул меня Мекет. – А кто мне прибраться поможет?

У самых ворот я оглянулся, злобно сверкнув глазами.

– А что, твой гениальный план такого поворота не предусмотрел?

Брат поморщился и рассеянно почесал старый шрам, оставшийся на тыльной стороне его левой ладони.

– Мозголом, только не дуйся! – попросил он тем самым тоном, каким обычно уговаривал меня не возмущаться, если игра вдруг не шла. – Тебе же не десять лет, в конце концов. Подумаешь, постреляли. Будто в первый раз. Ну чего ты?

Я был настолько зол, что не мог заставить себя разговаривать с ним дальше и в ответ продемонстрировал жест, значение которого безо всякого перевода было понятно в любой точке Галактики. А может и за ее пределами. И быстро скрылся внутри ангара.

Глава 3

На пути к своим фобиям

Остаток ночи я провел в кошмарах, мечась по жесткой койке в поту и перекрученных простынях. Пару раз едва не свалился, но вовремя успевал просыпаться, избегнув страстных поцелуев с полом, и тут же проваливался обратно в беспокойный сон.

Мне снилось, что по улочкам Глосса носился целый выводок диких пещерных лягушек, маленьких, но кровожадных, причем в передней лапе каждая сжимала здоровенный тесак. Они скакали за мной по пятам, рассерженно квакая, и в хоре их нестройного злобного вопля отчетливо различались слова: «Отдай! Мое! Мое!!». Я пытался спастись от них бегством, но ноги то и дело по щиколотку увязали в песке, который тут же превращался в вязкое месиво от пропитавшей его крови. Не в силах удержаться, я заваливался спиной назад и в это же мгновение оказывался атакован ватагой взбесившихся земноводных, остервенело вонзавших ножи в мою грудь до тех пор, пока не накатывала темнота, заставляя очнуться.

И так раза три или четыре за ночь, пока уже под самый рассвет не спустился Мекет и не объявил о подъеме.

Я резко сел на постели, первые секунды не совсем понимая, где нахожусь и какое сейчас время суток. Голова гудела от недосыпа, в горле пересохло, а шея затекла и теперь неприятно ныла.

Я лениво протер вспухшие глаза и, высвободившись из кокона простыней, опустил босые ноги на пол. Прикосновение холодного металла к ступням немного освежило. Уперев дрожащие локти в колени, я опустил тяжелую, но при этом казавшуюся совершенно пустой голову на сцепленные ладони и медленно окинул взглядом свою мрачноватую каморку.

Тесное кубическое помещение со скошенным потолком, гордо именовавшееся каютой, тонуло в мягком золотистом свете маленьких трубчатых светильников, нарочно рассредоточенных по стенам так, чтобы создавался нераздражающий глаза приятный полумрак. Помимо выдвижной койки, здесь имелся замаскированный в стенной нише платяной шкаф, рабочее кресло, небольшой стол с персональным инфотерминалом и укрепленная над ним книжная полка, на которой ровным рядком теснились редкие печатные тома по галактической истории, космографии, физике, генетике и несколько трактатов, написанных древними лейрами. Имелась так же парочка книг литературы художественной, но о них в подробностях и говорить не стоит.

Спать я укладывался точно в бреду, о чем свидетельствовала сорванная в яростном порыве, и перепачканная зеленой кровью одежда, ураганом разбросанная по всей каюте, от входа и до самого стола.

Вдоволь насидевшись, я, как был нагишом, прихрамывая, поплелся в вибродуш. К тому моменту Мекет возвратился в кокпит уровнем выше и, судя по негромкому гудению внутренних корабельных систем, во всю готовился к предстоящему старту.

Я заставил себя поспешить, ко времени вспомнив о неминуемом и скорейшем появлении вчерашней загадочной гостьи, и о предстоящем объяснении с братом по поводу грядущего места назначения. Разговорчик обещал быть не из приятных…

Закрывшись в отполированной до зеркального блеска кабинке вибродуша, я встретился с собственным отражением, глянув на которое, любой мог решить, что по его душу явился оживший мертвец. Бледное, слегка недостающее до трупного цвета, и опухшее со сна лицо напоминало восковую маску. Внешне мы с братом не были похожи нисколько и единственное, что по-прежнему заставляло меня считать нас родственниками, это экспертиза ДНК, которую я втайне провел, побывав в медицинском центре на Бештате еще года три тому назад.

Пожалуй, единственной, на мой взгляд, достаточно яркой деталью моей внешности являлись глаза. Большие и немного раскосые, они обладали насыщенным темно-зеленым оттенком с небольшими вкраплениями коричневого, какой сам я редко встречал у кого-то еще. Хотя этим утром даже они казались выцветшими и затравленно глядящими из-под черных бровей.

Вволю налюбовавшись собственной рожей, я активировал программу душа, закрыл глаза и, ни о чем не думая, отдался во власть приятно щекочущих очищающих волн.

Некоторое время спустя, возвращаясь обратно все еще немного сонный, но значительно посвежевший, я остановился перед кесс-автоматом и, с намереньем глотнуть бодрящего напитка, подставил чистую кружку под тонкую горячую и ароматную струйку. Именно в этот момент моего внимания коснулось некое, показавшееся смутно знакомым, движение на периферии.

Я обернулся и тут же едва не выпустил едва наполненную кружку. Как мне удалось не ошпарить себе всю нижнюю половину тела, до сих пор остается загадкой. В тесном проходе, лениво подпирая плечом переборку, скрестив перед собой руки, стояла Диана Винтерс.

Кажется, в жизни своей не краснел сильнее, чем в тот самый момент.

Окинув меня с головы до пят любопытным взглядом и насмешливо скривив полные губы, она нарочито безразличным тоном проговорила:

– Твой брат прислал меня сказать, чтобы ты поторопился.