Михаил Михеев - Идущие на смерть

В Европейской Ассоциации дело обстояло несколько иначе. Все же, несмотря на века толерантности, уже давно заставляющие многие страны балансировать на самой кромке существования, когда-то все они создавались в бою, через кровь и боль. Соответственно, и военные традиции у них были иными, нежели в Альянсе, и понятие о чести, хотя этот вопрос и не принято было поднимать в считающемся приличным обществе, никуда не делось. Если бы их, в соответствии с дурацкими правилами Европейской Ассоциации, послали охранять колонию, например, Люксембурга или Литвы, еще можно было бы поискать варианты, но «Конкистадор» защищал испанскую планету. Поэтому перед Карраско вопрос, что он предпочтет, жизнь или честь, даже не стоял.

– Эй, в машинном! – он надеялся, что голос звучит бесстрастно. – В машинном! Вы что там, спите?

– Слушаю, слушаю, – раздался в ответ чуть сварливый голос. – И не надо так орать.

Старший механик крейсера, капитан третьего ранга Гонсалес, не имел с рождения солидного счета в банке, влиятельных родственников и прочих атрибутов успешного человека. Начинал с низов и чин свой выслужил благодаря таланту и трудолюбию. Лучшего механика сложно было и желать, хотя, как и многие сделавшие себя сами, Гонсалес имел преувеличенное мнение о своей персоне. Впрочем, с этим можно было мириться, и Карраско привычно пропустил его слова мимо ушей.

– Какую мощность можете выдать?

– Я всегда могу гарантировать сто процентов. И чуть-чуть больше, если ненадолго.

– Долго мы и не проживем, – почти неслышно пробормотал себе под нос командир, а вслух сказал: – Благодарю. Постарайтесь выжать все, что сможете, – и, повернувшись к пилоту, уже гоняющему в тестовом режиме свои приборы, приказал: – Мигель, как только скомандую, атакуешь транспорты.

– Но…

– Никаких «но». Все равно нас задавят. А так, если успеем проредить эти шаланды, то облегчим жизнь тем, кто внизу. Поэтому прорываемся, сразу они защиту не пробьют, и бьем по транспортам. Ясно?

– Так точно.

– Ну и замечательно.

– Командир…

– Чего тебе, Каталина?

Щеки у девушки вспыхнули. С чего это? Ах, да, он в первый раз назвал ее на ты и по имени. Но справилась с эмоциями, похвально, обстановка романтике не способствует.

– Но разве внизу есть армия?

– Нет. Только наши отпускники и местная полиция, она же таможня. Всего около полутысячи стволов, а что?

– Они же не смогу остановить девант!

– Зато они уже сейчас организуют местных. Это фронтир, девочка, здесь у каждого уважающего себя мужчины дома небольшой арсенал, да и многие женщины смогут достать из-под кровати что-то посущественнее скалки. А два миллиона стволов – это уже немало. Я ответил на вопрос?

– Да…

– Ну, тогда займи место согласно боевому расписанию и не путайся под ногами. Канониры, не спим. Вперед!

Момент оказался крайне удачным. Противник еще не закончил построение, но был к этому максимально близок. В такой ситуации корабли не только не могут действовать слаженно, но и начинают серьезно мешать друг другу. Неудивительно, что крейсер, разгоняясь намного быстрее, чем от такой громадины можно было ожидать, прошел сквозь строй вражеских кораблей не хуже раскаленной иглы, брошенной в масло.

Вспыхнул и замерцал силовой кокон, били по «Конкистадору» из всего, что могло стрелять, но особого толку в этом не было. Сосредоточенный залп эскадры погасил бы поле без особых проблем, благо по суммарной мощи превосходил испанский корабль как минимум впятеро, но разрозненные выстрелы, несмотря на частоту попаданий, растянули энергетический шквал во времени. Неудивительно, что защита ни разу не нагрузилась свыше восьмидесяти процентов, что было неприятно, но далеко не смертельно.

Канониры испанского крейсера оказались несколько удачливее. В момент прорыва корабль успел дать всего два залпа, и оба они достигли цели. Первую, к сожалению, выбрали не совсем достойную столь полноценного внимания. Корвет, правда, судя по данным сканера, почти новый, но все равно мелочь. Его разнесло в мелкую пыль, и экипаж корабля даже не успел почувствовать, что умер. Зато второй клиент оказался куда солиднее. Старый, но капитально модернизированный эсминец, закутавшийся в усиленный защитный кокон. Разваливался на куски он эффектно, не хуже, чем в каком-нибудь пошлом боевике. Со вспышками, вырывающимися из разрушенных отсеков воздушными, а порой и огненными фонтанами, раскидывая во все стороны обломки. Краем сознания Карраско отметил, что запись всего происходящего ведется, и, если удастся каким-то чудом выбраться отсюда, то только на этом эпизоде можно сказочно озолотиться. Если, конечно, знать, кому толкнуть информацию.

Однако в этот момент время для размышлений резко закончилось, потому что крейсер, прорвавшись сквозь на глазах рассыпающееся построение врага, буквально врезался в сгрудившиеся беспорядочной кучей транспортные корабли. Следующие несколько минут «Конкистадор» демонстрировал то, для чего он некогда создавался. За то короткое время, которое потребовался боевым кораблям противника, чтобы развернуться, крейсер выбил не менее половины транспортов. Более всего это напоминало действия угодившего в овчарню волка, который, обезумев от крови, режет всех подряд. Будь у Карраско еще хотя бы пять минут – и он просто сжег бы вражеский десант вместе с их кораблями полностью. Увы, этих несчастных минут ему никто не дал.

Боевые корабли противника развернулись чуть быстрее, чем ожидалось, и залп их был удачен. Конечно, полностью синхронизировать его они не смогли, но и того, что получилось, хватило для пробоя. И все бы ничего, но основной удар пришелся в самое уязвимое место любого корабля – корму, напротив силовой установки, и это разом решило исход боя.

Взрыв в пустоте выглядит совсем иначе, чем в атмосфере. Иначе – но не менее красочно. Во всяком случае, раскаленные обломки гигантских чаш-отражателей улетели прочь эффектно. Корабль содрогнулся от носа до кормы и начал разворачиваться вокруг собственной оси, теряя управление. Именно в тот момент Карраско понял, что им конец.

Но прежде, чем врагу удалось справиться с испанским крейсером, он еще успел попортить им крови. Лишившись возможности для ускорения и серьезно потеряв в маневре, «Конкистадор» все еще сохранял вооружение, и артиллерийской платформой считался очень приличной. Во всяком случае, те, кто первыми сунулся, испытали это на собственной шкуре и разлетелись по космосу огненными брызгами. Испанские артиллеристы вели свою партию грамотно, заставляя врага держаться подальше. Жаль, что так не могло продолжаться вечно.

На этот раз никто не мешал вражеским кораблям построиться так, как они считали нужным, и синхронизировать залп. И, как и полагал Карраско, поле они задавили очень быстро, просто перегрузив его. Далее выбить артиллерию становилось уже делом техники. Хотя враги при этом потеряли до четверти кораблей, осознание данного факта служило слабым утешением, когда крейсер брали на абордаж.