Сергей Будеев - Вечный. Кто есть кто

– Вот конкретный вопрос к вам, – Ариэль развернул свой не закрывающийся рот в сторону Петрухи. – В каких случаях вы вообще вспоминаете о Боге? Ну, ведь бывают же у вас в голове подобные мысли?

Петруха, никогда еще в своей жизни не встречавший человека, способного непрерывно говорить дольше, чем он сам, вытаращил на Ариэля круглые глаза и ответил первое, что пришло ему в голову:

– Брат, а тебя как зовут-то?

Это был грамотный ход, ненадолго сбивший говорившего с мысли.

– Я премного извиняюсь за то, что пропустил фазу формального знакомства. Меня зовут Ариэль, я подданный Новой Земли обетованной.

– Аааааа, – протянули одновременно все трое и дружно прильнули к тут же опустевшим бокалам.

– Так бы сразу и сказал, – весело продолжил Петруха. – Бывали. Бывали у вас. Ничего так. Помидоры у вас офигенные и виноград тоже. Да и вообще весело… – он одобрительно похлопал хлюпика по шее.

– А мы с Лукового Камня. Уголь, Демид и Петруха, слыхал? Нет? Это тебе, парень, не курорт, это, парень, форменная задница…

Демид вновь неодобрительно покачал головой, но встревать не стал. Видно же было, что Петруха нашел себе достойного соболтуна, так и пусть с ними…

– Так я о Боге…

Ариэль попробовал слиться со столом, чтобы очередное похлопывание по спине не сломало ему шейные позвонки, но это ему не удалось. Впрочем, позвонки все же выдержали.

– Да, было у меня как-то раз такое. Загнал меня по молодости медведик на крышу летней беседки, даже не помню, как я туда сиганул. У беседки столбы были стальные, хромированные, аж блестели. Так что этот злобный толстый вонючий нытик по ним только скоблил своими когтями и бурчал что-то себе под нос. А потом уселся под беседкой и давай орать, да так тоскливо. Как будто хотел мне пожаловаться и рассказать, как ему сильно жрать охота. А я там сидел наверху, зубами стучал, и ноги стало от холода сводить. Так я и маму, и папу, и Бога вспомнил.

Петруха доел семгу и сладостно вытянулся на креслице так, что что-то под ним захрустело и заскрипело. Уголь удивленно посмотрел на друга. Эту историю он от него не слышал. А такие истории чего-нибудь да стоили.

– И чем все кончилось?

– Спасатели явились через двадцать минут. Этого вечно голодного зверя усыпили, а меня с веранды сняли, ноги чем-то натерли, брусничного чая горячего в меня залили и в больничку отвезли. Папа потом приехал, забрал…

Петруха махнул у себя перед носом ковшеобразной ладонью, видимо, отгоняя неприятные воспоминания, и решил перейти к более насущным проблемам:

– Вот иногда, как увижу женские ноги длиннее, чем мой любимый походный ломик, так тоже в голову чего только не приходит… И про Творца нашего, и про Творения его…

Ариэль отчетливо икнул и оторвался от бокала.

– Господа! Анекдот по этому вопросу…

И, не дожидаясь, пока новые знакомые успеют отреагировать на это не то утверждение, не то предложение, тут же продолжил:

– Сара Абрамовна, вы таки владеете великим даром привлекать мужчин!

– Я? Даром? Да никогда!!!

Демид растянул губы в широкой улыбке, Уголь поперхнулся и чуть не грохнулся с пластикового креслица, а Петруха дико гикнул и решил, что количество выпитого вполне уже позволяет ему высказаться на предмет своего опыта общения со слабым полом. Высказывание это длилось без малого минут тридцать, изобиловало красочными описаниями различных анатомических деталей, а также множеством идиоматических выражений, не всегда понятных непосвященному слушателю. Впрочем, немногочисленные «благодарные» слушатели не торопились прерывать рассказчика, потихоньку прихлебывая и похрустывая. Они прекрасно знали, чем закончится эта «поэтическая новелла». Странно было другое – представитель Новой Хайфы вел себя неприлично тихо и, так же как и остальные, не вклинивался в канву повествования…

– Вот как бывает, а вы говорите – любовь, любовь… Так что, Арик… – Петруха опять приподнял ладонь для дружеского похлопывания, но обнаружил отпрыска Земли обетованной лежащим на столешнице и мирно посапывающим на полупустой бокал с пивом. Демид удовлетворенно посмотрел на хронометр своего потертого коммуникатора.

– Ну, в общем, еще полчасика посидим, да по люлькам, и этого тоже запихнуть нужно на место, а то его без компенсатора на Березовке так утрамбует, что можно будет в рулончик сматывать…

– Полковник, вы вообще представляете себе, что такое отпуск?

Начальник отдела внешней разведки Императорской Службы Безопасности – ИСБ (в широком употреблении среди рядовых граждан Российской империи – «изба»), Аркадий Петрович Котов (между прочим, ученик самого Несгибаемого финна), спокойно относился к возможности своего подчиненного с легкостью промышленного пылесоса продувать мозги не только оппонентам, но и сослуживцам. А потому его (полковника) манера продолжать разговор сразу с того момента, до которого Аркадий Петрович собирался «добираться» еще минут пять, украшая собственную речь лирическими отступлениями и веселыми историями из собственной жизни, совершенно не смущала, как и вообще вся его своеобразная манера говорить.

– Генерал. Отчего же. Вот рыбу люблю ловить. Ее если грамотно к своему червяку подвести, у нее практически не остается шансов. Однако Амброзия, если мне память не изменяет, – это за пределами Российской империи, а с моим багажом знаний, а тем паче умений, подобного рода отдых может легко перерасти в детективный боевичок с непредсказуемыми последствиями. Причем все это может случиться совершенно не по моей инициативе.

Аркадий Петрович хитро прищурился и, выпростав свое тело из-под портрета Императора в золоченом окладе, занимающего в его кабинете центральное место, подошел к кулеру с кипятком. Насыпал в чашечку неизвестного происхождения черной травы и подставил ее под тоненькую парящую струю.

– Хоххи, да какой боевичок? Чего ты городишь? Слетаешь, отдохнешь немного. На солнышке поваляешься, попу свою колючую погреешь… Ну а пакет с заданием у тебя в башке распакуется автоматически, если к тому возникнет повод. Я, чесслово, не знаю о чем. Можешь сам посмотреть.

Аркадий Петрович поставил чай на столешницу и наклонил свою начинающую лысеть голову к самому носу полковника, давая понять, что тому официально предложено покопаться в генеральской черепной коробке. Полковник, подыгрывая своему шефу, продолжил разговор во фривольном для конторы стиле:

– Понятно. Если бы знал, значит – задание от наших. А так – не иначе от сочувствующих нашему неспокойному делу граждан. Ну-ка, ну-ка, дай угадаю – первое имя начинается на «С», потом предлог, второе имя на «Д» и третье на «М».

Аркадий Петрович вернулся в свое кресло и, распластавшись на мягкой коже, потянул губами горячую жидкость.