Елена Звёздная - Махинация

И вдруг как гром среди ясного неба на моем сейре высветился входящий от «любимого». Вздрогнула, почему-то глянула на Эринс, но та в данный момент была увлечена прослушиванием ругани местных спецов связи, пытавшихся определить источник взлома, и ей явно было не до меня.

Я же, ощутив, как сжалось что-то внутри, открыла сообщение и прочла:

«Камерский космопорт?»

Нервно ответила:

«Да».

«Корабль не покидать!»

Мы и не собирались, но все же было непонятно, с чего такой тон, если так можно выразиться о переписке.

«Не покидаем и даже не приближаемся к космопорту», – ответила сахиру.

«Отлично, тогда я начинаю», – пришло странное сообщение.

И тут от сейра Эринс раздался оглушительный грохот взрыва. Еще один. И еще. И следующий. Потрясенная Сейли глянула на меня, заправила светлую прядь волос за ухо и переключилась на внешние камеры корабля.

Камерский космопорт был уничтожен процентов на семьдесят. От него в данный момент стремительно удалялись корабли, сам он горел, что-то продолжало взрываться, в великий бесконечный космос летели обломки космических судов, зданий, некогда живых существ…

– Пронесло-то нас как, – раздалось по внутренней связи от Гэса.

Нас бы пронесло в любом случае… вот только я вряд ли кому-то это скажу.

А с другой стороны, имею ли я право молчать?

– Эринс, у тебя есть координаты Багора? – тихо спросила я.

Потому что Исинхаю не доверяю ни я… ни половина иных спецслужб.

– Бесполезно, – ответила девушка, наморщив нос. – Уничтожены были именно каналы связи. Кто-то явно замел следы, причем масштабненько очень. Хотелось бы знать кто, но у нас дипмиссия. Гэс не даст мне и суток на разработку дела.

Мы стартовали почти сразу после взрыва, капитан у нас был опытный, так что смотались быстрее, чем удалось хоть что-то еще увидеть.

Потом пришло сообщение от Гэса:

«Раз прогулка отменяется, возвращаемся к занятиям».

Эринс взвыла, даже не скрываясь, и умчалась в душ первая.

Полет продолжался двадцать четвертый день, мы сделали крюк и заодно оставили два дополнительных дня для занятий. Что удалось – этикет Рейтана всем дался легко и практически с первого раза, уже на второй выполняли безукоризненно как поклоны, так и жесты.

Что не удалось – язык. Язык и еще раз язык. Оба разведчика были способны воспроизвести крик гартуга в ночи, как призывно-сексуальный, так и агрессивно-территорию обозначающий, но не энирейские слова. Ассы так, в принципе, привыкли молчать. Молчаливыми убийцами их называли не зря, что-что, а молчать они умели. А вот говорить как-то не очень. И дерсенг бы с ним, с произношением, они не могли понять саму специфику языка. Энирейский был сложен – сложен даже для меня, обладающей сверхспособностями к изучению языков, а для них он становился хаотично растекающейся плазмой, не иначе. Галактический язык, за основу которого был взят гаэрский, являлся базисным – предложения строились по четкой структуре, энирейский – флективным, слова в нем ставились как угодно, при этом меняя или не меняя значение предложения. Исключений было столько, что я так и не сумела создать правила. В итоге мы заучивали фразами, четко фразами. Потому что, ко всему прочему, в энирейском была дерсенгова куча омофонов – то есть одно слово в зависимости от тональности, с которой было произнесено, имело до сорока значений!

– Знаешь, – сказал как-то Гэс после очередных восемнадцатичасовых занятий, – мне уже заранее не нравится и этот мир, и его… население.

И, забросив в рот очередной леденец, принялся с остервенением его жевать вместо сосания. Хруст стоял такой, что за его зубы становилось страшно.

– Тебе все всегда не нравится, ты пессимист, – заявила Эринс, поднимаясь и потягиваясь, разминая затекшие мышцы. – В твоем доме, Гэс, даже кот куда как более оптимистично настроен.

– Урод рыжий! – внезапно с мгновенно вспыхнувшей злостью выплюнул разведчик.

– Царский золотой, редкая порода, – откровенно подхихикивая, высказалась Сейли.

А я вспомнила, что пару раз в лифте сталкивалась с котом, которого чинно удерживали на неизменно алой подушке с золотой окантовкой парни крайне представительного вида.

– Если ты про кота с мужиками – то да, мой, – мрачно сообщил Гэс.

Я, выключая аппаратуру и стирая сегодняшние записи, воспользовалась тем, что ассы ускользнули, причем бесшумно и безмолвно, как и всегда, а Эринс ушла проверять нашего «калеку, если не сейчас, то в будущем точно», и спросила у еще не успевшего выйти Гэса:

– А почему ты сказал, что тебе население Рейтана уже не нравится?

Разведчик обернулся на выходе, посмотрел на меня, потом закрыл дверь, прошел, сел на диван перед проектором, с которого я сейчас стирала всю информацию, тяжело вздохнул и произнес:

– Картнер, понимаешь… язык очень многое может сказать о народе, точнее, даже о менталитете, характере народа. Если язык четкий, понятный – народ такой же. Посмотри на гаэрцев – в приоритете открытые, искренние, всегда готовые помочь люди. Язык степняков Кхарха – прямой, как стрела, люди такие же – никаких двусмысленностей, никаких экивоков, все четко, одно из моих любимых мест в исследованном космосе. А то, чему ты сейчас нас учишь… Смотри сама, Картнер, у языка не то что двуличность – многоликость, не одно значение – по сорок на слово. Можно сказать одну и ту же фразу, чуть-чуть изменив тональность голоса, а смысл меняется так, что за одно такое выражение можно не стесняясь в морду дать. Понимаешь, у них язык – это орудие. Они им и орудуют, причем виртуозно и оттачивая навык до такой степени, что сама видишь – язык постепенно стал неимоверно сложен. Настолько, что проще развернуться и свалить, чем выучить. Да и стоит ли? Если у этих язык такой, то можно представить, насколько сами они… фальшивые насквозь, сукины дети. Извини, самое приличное, что смог подобрать. Мы им нужны? В Галактический союз хотят? Что-то я уже сомневаюсь, Картнер. Не нравятся мне они. И да, уже четко установленный факт – они ведут переговоры с танаргцами… и вместе с тем хотят союза с нами. Странно, не находишь?

Находила.

– И еще, – продолжил Гэс, – все, что они говорят и делают, может иметь двойной, тройной, многослойный смысл, понимаешь?

Я вспомнила сахира, занимающегося со мной, все слова и намеки и… кивнула. Понимала, пожалуй, как никто. «Скушай, деточка, кусочек? Съела? Ну по правилам моего мира ты теперь моя наложница»… Да, странностей у этого народа хватало, как и у этого мира.

– И еще, – продолжил Гэс, – Багор четко дал знать – о нашем мире им известно все. Зачем и к чему – неизвестно, но их человека мы, в принципе, засекли лет через пятнадцать после того, как он уже знал о нас всё. А для спецов нашего уровня такой срок… сама понимаешь.