Джон Скальци - Всепоглощающий огонь

Кива что-то неразборчиво проворчала, затем спросила:

– И какую сумму на меня в итоге повесят?

– Думаю, зависит от того, кто этим займется, – ответила Патц. – Вряд ли у Грейланд или Министерства налогов возникнут претензии к вам, хотя бы потому, что почти все это, – Патц снова обвела рукой склад, – случилось до вашего прихода. Однако сам дом Нохамапитан может попытаться свалить все на вас, особенно в свете некоторых недавних событий.

– Каких еще недавних событий?

– В общем… во время проверки мы обнаружили кое-что еще. Саботаж. Товара, машин, кораблей. И все это за последний месяц, с тех пор как ответственным стал дом Лагос.

– И сколько мы потеряли?

Патц промолчала, но по ее взгляду Кива поняла: «До хрена».

– Повторю свой вопрос: почему я узнаю об этом только сейчас?

– Вы – новая начальница. Некоторые просто не хотят ничего сообщать вам.

– А другие?

– Ну… они попросту хотят разорить вас, мэм.

Три часа спустя Кива снова сидела в своем кабинете в Доме гильдий – бывшем кабинете такого же бывшего Амита Нохамапитана. По прихоти собственной сестры он недавно оказался на пути челнока, который размазал его по палубе грузового отсека на поверхности примерно в акр, покатавшись по нему, словно пес по куче навоза.

Такой способ покинуть этот мир казался Киве не слишком приятным, но чем больше она об этом размышляла, тем больше приходила к выводу, что бывает и хуже. Амит умер, не успев ничего понять, и, по крайней мере, разговоры о его смерти будут идти еще много лет – все-таки это куда интереснее, чем обычный инсульт или сердечный приступ. Больше ничего интересного об Амите сказать было нельзя: далеко не самая выдающаяся жизнь, по мнению Кивы.

Кабинет Амита Нохамапитана, теперь мертвого и размазанного, был просторным, как и подобало офису главы семейного бизнеса в системе Ядра. Со вкусом подобранная обстановка намекала на то, что решение принимал нанятый дизайнер, а вовсе не сам Амит, у которого, вероятно, не было художественных наклонностей. И естественно, кабинет был напичкан всеми технологическими новшествами, в каких мог нуждаться современный руководитель.

«Не хватает только устройства, которое предупредило бы его: „Эй, твоя долбаная сестрица собирается загнать тебе в задницу аж целый челнок“», – подумала Кива. Хотя, если честно, для этого потребовалось бы довольно специализированное устройство.

Размышляя, Кива смотрела через прозрачную стену кабинета на улицу внизу. Кроме обычного уличного шума Ядра – самого большого города Взаимозависимости, как это обычно бывает с имперскими столицами, – снизу доносились и другие звуки, похожие на шум от акции протеста. С такой высоты Кива не могла разглядеть транспаранты или расслышать скандирование, но люди, видимо, были сильно возбуждены.

– Леди Кива?

Повернувшись, Кива увидела Бантона Салаанадона, ее помощника, занимавшего эту должность еще при Амите. Кива оставила Бантона при себе: он не был виноват в том, что его принял на работу предатель интересов Взаимозависимости, и к тому же знал многое из того, чего не знала Кива, – а ей не хотелось терять недели или даже месяцы на то, чтобы узнать все самой. Пока Бантон, благодарный за то, что его не уволили, оказывал неоценимую помощь в управлении делами дома Нохамапитан: разгребать приходилось немало.

Кива кивнула в сторону стеклянной стены:

– Против чего они протестуют?

Подойдя к начальнице, Салаанадон выглянул на улицу:

– Думаю, это не совсем протест. Имперо сказала, что у нее есть видения насчет будущего Взаимозависимости, и, мне кажется, люди внизу ее поддерживают.

– Гм…

Салаанадон бросил взгляд на Киву:

– Ее величество упоминала об этих видениях, когда вы встречались с ней, леди Кива?

– Нет, – ответила Кива. – Когда я с ней встречалась, она выздоравливала после того, как сестра твоего бывшего босса взорвала вокруг нее космический корабль. И вообще мало что говорила: поблагодарила меня за помощь в раскрытии заговора Надаше и сказала, что теперь я здесь главная. А потом меня выставили за дверь.

– И все равно это большая честь – встретиться с имперо.

– Да ничего особенного. Возможно, теперь она трахается с моим бывшим парнем.

– Мэм? – переспросил Салаанадон.

– Не важно, – махнула рукой Кива. – Ты ведь пришел ко мне не просто так?

– Да, мэм. К вам адвокат.

– Вышвырни его в окно.

– Думаю, не его, а ее.

– Ну так вышвырни ее. Какая, на хрен, разница?

– Я бы так и сделал, но она от дома Нохамапитан.

– То есть она из тех, кто теперь работает на меня?

– Боюсь, что нет, – ответил Салаанадон. – Она с Тератума. Это…

– Я знаю, что такое Тератум и где он находится, – прервала его Кива. – Она из долбаной главной конторы.

– Да, мэм.

– По расчетам сходится?

– До Тератума пятнадцать дней пути по Потоку. В общем, да.

– Чего она хочет?

– Полагаю, обсудить ваше управление местной собственностью Нохамапитанов.

– Пусть лучше обращается к имперо, которая меня назначила.

– Она намекнула, что есть и другие вопросы.

– Тем более все это к имперо.

– Боюсь, от нее не отделаться. При ней документ с печаткой.

– Вот ведь хрень! – нахмурилась Кива. Документ с печаткой давал его обладателю те же права, что и высокопоставленному члену дома. С юридической точки зрения Кива не могла избежать встречи с этой долбаной адвокатшей: с тем же успехом она могла избегать встречи с графиней Нохамапитан, что было просто невозможно. Формально говоря, несмотря на особое разрешение имперо, Кива как управляющая являлась теперь наемной служащей графини.

– Она в приемной, – сказал Салаанадон.

– Прекрасно, – ответила Кива. – Пусть войдет. Лучше быстрее с этим покончить.

– Да, мэм. – Салаанадон слегка поклонился и вышел. Еще раз бросив взгляд на толпу с плакатами на улице, Кива на мгновение подумала, сколько из них истинно верующих, а скольким заплатила Грейланд. В конце концов, имперо нанимали толпы и по менее существенным поводам, чем мистические видения. И если Взаимозависимости в самом деле грозила катастрофа, имперо, возможно, решила потратить свои марки, прежде чем они утратят какую-либо ценность.

«Не такой уж плохой совет и для тебя самой», – подумала Кива.

Вот только проблема заключалась в том, что Кива, при всем своем богатстве, не испытывала к деньгам ни малейшего интереса. Да, ей нравились деньги, ей нравилось обладать ими, и она прекрасно сознавала, что жизнь без денег – полный отстой. Но, имея всю жизнь достаточно денег для исполнения буквально любого желания – у дочери главы аристократического торгового семейства имелись свои привилегии, – она никогда не задумывалась о деньгах, и для удовлетворения материальных потребностей ей хватало небольшой доли доступных средств.