Стальная Справедливость. - Олеандр Олеандров.

Ромка как будто чувствовал это желание стального танка, с которым он столько лет дружил не зная кто он.

Не выдержал и остановил его. Вылез из люка… и только теперь он смог рассмотреть весь танк.

Огромный, высотой более трех метров, и длинной десять метров, похожий по форме на хищного зверя пригнувшегося для смертельного прыжка на врага.

Странная форма пугала и восторгала одновременно.

И тут Ромка вспомнил где он видел эту форму танка.

Это было давно, в старом фильме про войну. И танк этот назывался тигр.

Сомнений быть не могло.

Это - тигр.

Только теперь это был не вражский танк. А его, Ромкин.

Он смотрел на танк а перед лицом Ромки все еще стояло окровавленное лицо отца. С безжизненными губами. И смеющееся лицо чекиста.

- Шас увидишь сука - промолвил Ромка и полез обратно в люк танка.

И через мгновение мотор танка взревел во всю свою звериную мощь.

Как будто танк хотел сказать Ромке - Правильно, щас он увидит нас.

Старик вдруг замолчал. Он больше не плакал а просто молчал. И почему-то безучасно начал смотреть в угол больничной палаты.

- Вам плохо, Николай Григорьевич?

- Ладно - вдруг нехотя, как бы с трудом сказал он.

Только теперь он говорил тихо и медленно, как будто заставляя себя вспоминать то что он старался забыть десятилетиями.

Танк медленно полз к селу, и лязгаючий звук его старых ржавых гусениц как будто говорил всем кто слышал его - это смерть идет к Вам.

Прячьтесь, дрожите от страха, молитесь, зарывайтесь в землю.

Вцепившийся в рукоятки управления Ромка с трудом различал дорогу. Глаза слезились.

Смотровая щель была узкой.

А на улице темнело.

Наконец он увидел край села и проклятый грузовик чекистов.

Танк подполз к нему и остановился.

Огромная металличекая масса танка казалась особенно огромной перед маленьким грузовиком.

- Татку! - Сюды! - закричал Ромка выглянув из люка.

Но ни звука в ответ. Село как будто вымерло. Никого вокруг. И тут Ромка увидел нечто такое от чего его сердце сжалось от страшной боли.

На ветках березы. Повешенный.

Остекленевшими безумными глазами Ромка повернул голову, посмотрел на дом чекиста расположеный через дорогу.

И как будто поняв что сейчас произойдет что-то страшное, из двери показался чекист:

- Не надо Рома. Это не я. Это селяне…,

И развел руки в стороны как будто отчаянно стараясь защитить свою хату и себя от Ромки.

Но Ромка уже спрятался в кабину, руки судорожно вцепились в рокоятки.

. - Сдохни гад - заорал и нажал на газ.

Они орали оба. Чекист прикрывающий руками свой дом и семью И Ромка направивший на него огромную стальную машину. Та грохоча мотором двинулась вперед оставляя после себя обломки дома и развороченное тело чекиста.

направляя теперь танк туда - к домам, к колхозу, к сельсовету…

И лязгая своими жавыми гусеницами танк шел по селу как какая то адская машина смерти которая без остановвки перемалывала здание за зданием.

Через пол часа танк сделал круг посреди развороченного села и вдруг его мотор начал чихать.

Бензин заканчивается - вдруг мелькунуло в воспаленной голове Ромки. И в растернности он вдруг надавил на какой-то рычаг.

Но вместо бензина вдоуг в танковом орудии что-то странно зашипло..

- Неужели там находился снаряд? - машинально подумал Ромка. И в этот же момент внезапный страшный грохот оголушил его. Такн остановился а потом начал пятится назад. И вдруг наехав на что-то - остановился.

Вокруг сельской площади, где когда-то стояли хаты и сараи - теперь виднелась огромная борозда от танковых гусениц и развалины домов.

А где-то за лесом, там где был город - разгоралсь зарево. Именно туда улетел снаряд.

Ромка спустился с танка. И сразу же очутился на каких то обломках.

Пригнулся что-бы разглядеть - это были обломки памятнику Владимиру Ильичу. Из черного мрамора.

Ромка пригнувшись начал убегать в сторону леса, но пройдя сто шагов остановился. Оглянулся.

На фоне кровавого зарева разгоравшегося за лесом, стаоый тигр стоял подняв дуло, как будто любуясь своей работой.

- Старый зверь решил умереть по звериному - вдруг понял Ромка.

Тигр стоял как буд то все еще пригинаясь и готовясь к прыжку. Но он уже умер знал Ромка.

Из под его гусениц поблескивала видневшаяся мраморная голова Ильича.

- Так расскажи, что там у тебя на было сцене? Как ты "застрелился"? - вдруг прервал старик неловкое молчание.

- Да на сцене, мы изображали дуэль - заговорил я стараясь выйти из оцепния - Я хотел посмотреть в дуло пистоета но вдруг ассистент за кулисой запустила звук выстрела.

Короче, получилось что я типа того…застрелился.

Но старика это почему-то не рассмешило. Он вдруг отвернулся от меня.

- А фамилию в паспорте я в ту же ночь переправил -

И тихо добавил:

- Ромка умер в ту ночь. И родился Николай Григорьевич.

- Иди. Я спать хочу. - голос старика стал каким то сиплым.

- Или старик уиирает - понял я.

Я вправду. Я не ошибся. Николай Григорьевич умер через 8 дней, прямо в своей палате.

- Он был особенный человек - сказаля я ей.

- Я знаю - ответила она. И почему-то слегка улыбнулась.