Елена Касьян - Одна женщина, один мужчина (сборник)

– Она что, не отдала его тебе? – удивился брат. – Ну, мать!

Наташка оделась и ушла, а Юля с Ильей перерыли весь книжный шкаф, перетряхнули документы в секретере, проверили даже сумку, с которой мать ходила на работу. Письма нигде не было. Юле пришлось уйти не солоно хлебавши. Возвращаться пришлось через балкон – отправляясь на штурм родительского дома, она не захватила собственные ключи.

Юля не знала, что ей делать. Ненаписанный ответ на неполученное письмо пеплом Клааса бился в ее сердце, лишая сна и покоя. Брат потихоньку продолжал обшаривать родительскую квартиру, но ничего не находил. И тогда Юля решилась на отчаянный шаг – позвонить Юркиным родителям.

Юра вырос в интеллигентной семье – папа венеролог, мама гинеколог, а дедушка – известный украинский писатель, почти классик. Когда Юлю привели знакомиться к деду, Юркина мама намекнула, что неплохо бы подарить невестке двухтомник. Квартира казалась огромной, книжные шкафы уходили в потолок. Юля рассматривала картины на стенах и пыталась угадать, сколько тут комнат. Бабка строго посмотрела на нее и негромко сказала: «Пусть сперва поженятся». Юля тогда даже не обиделась – понятно же, их с Юрой брак вопрос ближайшего времени, никуда эти книжки от нее не денутся. Но дедов двухтомник ей так и не достался, и она потом с горечью думала, что бабка была права – на всех Юркиных девушек книжек не напасешься.

По вечерам из соседней спальни доносилась негромкая монотонная речь – его родители по очереди читали друг другу вслух, и Юле это казалось идеальным семейным ритуалом. Выйдя замуж, она тоже попыталась ввести в обычай вечерние семейные чтения, но сложилось только с короткими детскими книжками.

Номер домашнего телефона бывшего жениха Юля все еще помнила наизусть. Эмоционально окрашенная информация порой врезается в память навсегда, занимая почетное место в центральной доле мозга. Юля не помнила наизусть ни одного телефона, даже номер собственного мобильного запоминала полгода, но эти восемь цифр она могла повторить даже во сне.

Его мама узнала Юлю сразу. Они поговорили, и через десять дней она получила точную копию письма, сгинувшего от материнской цензуры. Юля ждала его прибытия с нетерпением, каждый день она высматривала в окно неторопливого, как черепаха, почтальона.

От вида прозрачного окошка в почтовом ящике становилось пусто в груди, но еще хуже вместо письма было найти там газету – ложная надежда, разочарование, обман.

Дни тянулись в нетерпеливом ожидании, время измерялось ежедневным прибытием почты. Юля жила как во сне, едва обращая внимание на докучливую повседневность, и ночами сочиняла сама себе страстные послания, от которых сладкими судорогами сводило низ живота.

И письмо пришло! В окошке белел конверт, и у Юли чуть не остановилось сердце. Она спустилась на ватных ногах и открыла ящик дрожащими руками. Маленький белый конверт с цифрами вместо обратного адреса – точно как когда-то, только раньше это был номер воинской части, а сейчас номер почтового ящика исправительного учреждения. Юля не помнила, как поднялась в квартиру, как вскрыла письмо, жадными глазами мгновенно вобрав в себя всю страницу. Она проглотила его, почти не понимая слов, и тут же начала читать снова. И снова. И снова.

Она перечитывала его до тех пор, пока слова не потеряли значение и не проступил смысл, который прятался за ними. В лагерях есть таланты, которые сочиняют изумительные тексты, зэки их переписывают и пачками рассылают потенциальным невестам, но это письмо, похоже, Юра написал сам, и для Юли каждое его слово содержало скрытый намек.

«Юлька! Милая моя девочка! Только здесь я понял, ЧТО ты значила для меня. Ты была для меня путеводной звездой, и как только я тебя потерял – сбился с пути. Здесь я редко вижу звёзды – днём их нет, а в девять отбой, загоняют в бараки, а в бараках окна маленькие и они высоко под потолком. Да ещё решётка на них. И козырёк. Но если в октябре в половине второго ночи встать к правому углу печки, то можно увидеть свет звезды. Я не знаю, как она называется, но я смотрю на нее и думаю о тебе».

Где-то вдалеке звонил телефон. Юля отмахнулась от него, как от мухи, и продолжила читать.

«Вчера Глеб, мой сосед по ярусу, получил посылку. Ну, сама знаешь, что сюда обычно шлют: конфеты, колбасу твёрдокопчёную, чай, печенье, сгущенку, консервы. Мы с Глебом как братья, он предлагал поделиться, я отказался. И не потому, что не голоден (есть здесь всегда хочется, на казенных-то харчах), и не из гордости, просто Глебу еда нужнее – он громадный как медведь. А я перетерплю…»

Ее руки опустились, и взгляд упал на вазу с шоколадными конфетами, стоящую на столе. Юля почувствовала себя преступницей. Как все несправедливо! Как ужасно!

«На прошлой неделе к Ване Супруну приезжала невеста. Три дня провели в гостевой камере. Он будто переродился. Ходит и улыбается, улыбается. Я ему по-хорошему завидую. Вспоминаю твои руки – хрупкие, узкие ладони с нежными пальцами. Хочется взять их в свои и долго-долго наслаждаться твоим теплом. А потом ходить и улыбаться, как Ваня Супрун…»

В уме Юля уже разрабатывала план действий. Сперва посылка, а потом она скажет мужу, что едет в командировку. Господи, какая командировка у воспитательницы детского садика? Эх, надо было ей идти в школу, там хотя бы конференции учительские бывают. Повышение квалификации? Заочные курсы? Встреча выпускников? Или сразу выложить всю правду, и будь что будет?

Телефон настойчиво звонил. Юля механически протянула руку и сняла трубку.

– Алло?

Это была Суслик. Юля обрадовалась – вот человек, с которым можно обсудить побег! Но Суслик была чем-то взволнована и не дала Юльке вставить даже слова:

– Юлька, привет! Ты не представляешь, что я узнала! Помнишь Светку из третьей группы? Ну, ту, с которой ты отдыхала на море, когда вы с твоим… то есть не твоим, а просто бывшим, ну, Юрой, помнишь? Она еще на него заглядывалась, но он смотрел только на тебя. Я ее встретила только что, случайно, она на один день приехала, за документами. Ты не представляешь, что Светка мне рассказала! Прикинь, он написал ей из тюрьмы! Его в тюрьму посадили, ты представляешь? Юлька, оцени, как тебе повезло – если бы вы поженились, ты бы сейчас была женой зэка! Ха! Только она просила ни в коем случае тебе не рассказывать, но как я могу? Так вот, твой Юра написал ей такое письмо! Оказывается, она ему всегда нравилась! Он ей написал, что она его путеводная звезда! Она мне даже дала почитать – такое хорошее письмо. Тебе же, я надеюсь, все равно? Представляешь, у него мечта – увидеть звёздное небо. Он же звёзды не видит. Только в половине второго ночи, если встать у печки, можно увидеть звезду. И эта звезда напоминает ему о Светке. Юлька, ты представляешь, эта коза уже ему посылку отправила и собирается ехать на свидание, отпуск приехала оформлять!.. А ты знала, что он сидит?