Владимир Дэс - Услуги на дому

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)

Моя парикмахерша – веселая женщина и большая любительница мужчин.

Живет она легко и весело.

Пока.

«Пока» потому, что еще сравнительно молода – ей чуть больше тридцати.

И в мужчинах у нее недостатка нет.

Она – мужской мастер-парикмахер. Причем очень хороший мастер. Даже, я бы сказал, классный мастер. Поэтому я ходил к ней домой на укладку почти каждое утро.

Домой потому, что в салонах ее больше трех смен не держали из-за ее беспокойного характера, и она стала стричь клиентов прямо у себя на квартире.

Когда я приходил, она, находясь в веселом расположении духа, всегда рассказывала мне всевозможные любовные истории, приключавшиеся с ней. Причем рассказывала не стесняясь, во всех подробностях.

Наверное потому, что мы не были никогда любовниками. Хотя знали друг друга очень давно. Так давно, что стали просто друзьями, знающими друг о друге чуть больше, чем знают о нас другие.

Я больше молчал, потому что по утрам, в отличие от Ольги, не очень любил говорить. А Ольга тараторила без умолку, стараясь выложить как можно больше информации за те тридцать минут, что она стригла мои, уже седеющие, волосы.

Вот и сегодня она рассказывала мне завязку своего очередного романа.

– Ты ни за что не угадаешь, где я с ним познакомилась.

– Наверное, в музее народов севера, – предположил я.

– Ха, ха, – от души засмеялась она. – Не угадал. В платном туалете! Я бегала по магазинам, туфли себе к осени подбирала. Набегалась, и мне стало невтерпеж, а в женский – очередь. Я и зашла в мужской. Там мы с ним и познакомились. Вышли оттуда вместе. Он купил четыре бутылки пива, и мы с ним поехали к нему домой. Добирались полтора часа, с пересадкой на двух трамваях. Квартира у него огромная, но пустая, он только собирается туда переезжать. Мы на подоконнике пива попили, он газеток настелил на пол и меня туда. Я ему: «Ты что, обалдел? От газет весь зад черным будет. Лучше уж на подоконнике». Мы бутылки убрали, тут меня он и соблазнил. Вообще-то мне понравилось. Не хамло. Был нежным и ласковым, а когда стала уходить, дал десятку на трамвай.

– Не может быть, – съерничал я.

Через неделю, когда я опять ее спросил о том ухажере, она махнула рукой:

– Далеко к нему ездить. Да и мебели у него нет никакой. Я его бросила.

У нее в этот день вообще настроение было какое-то подавленное, в глазах слезы. Она промолчала всю стрижку.

Только когда я уже хотел уходить, она спросила меня:

Скажи, почему, когда мужчины знакомятся со мной, им надо только одно – как можно быстрее затащить меня в постель. Отчего так?

В глазах у нее стояли слезы. Но у меня тоже было плохое настроение, и я ей ответил:

– Ты знаешь, а когда женщины знакомятся со мной, то им надо только одно – как можно быстрее и как можно больше вытащить из меня денег. Почему так?

Она посмотрела на меня сначала сердито, а потом вдруг как расхохочется. Вытерла слезы и, закурив, сказала:

Один раз она вышла замуж.

Мужем ее стал горький пьяница – нигде не работающий сосед. Как она мне сказала, ей было жаль смотреть, как он пропадает.

И она решила изменить его жизнь, а заодно и свою. Она боролась за него целый месяц.

Много работала. Брала даже работу по вызову, чего раньше с ней никогда не бывало.

Похудела. Стала озабоченной, задумчивой.

Я, чтобы поднять ее настроение, спросил как-то в шутку:

– Ну как, не надоела еще замужняя жизнь? Не завела себе любовника?

– Что ты! – замахала она на меня руками. – Что ты, я разве двоих потяну. Мне еле хватает сил мужа прокормить, а ты о любовнике. Какой уж тут любовник. Не до любовников мне сегодня. Не до них. Я жизнь изменить хочу. Понимаешь?

И взяла с меня за стрижку вдвое больше, чем обычно.

«Понимаю, – подумал я. – Но если так и дальше пойдет, то скоро ее услуги будут дороже, чем в салонах. Так она всех клиентов растеряет».

Но, слава Богу, этого не произошло.

Мужу ее, как выяснилось, не совсем нравилось, что к ней домой приходят мужчины, и она гладит их расческами. Он сказал ей об этом. Она стала ему объяснять, что это ее работа, что этим она ему же на хлеб зарабатывает. Чем больше мужчин, тем больше клиентов, тем больше денег.

– Понял? – спросила она его.

– Понял, – ответил он и дал Ольге в глаз.

Потом в ухо. И пошел спокойно на кухню допивать початую бутылку водки. Но допить он не успел.

Ольга не была бы Ольгой, если бы спустила это с рук. Она поднялась на ноги и, схватив в руки табурет, ворвалась на кухню. И у них началось побоище. Настоящая битва.

В итоге ее муж позорно ретировался в свою соседскую квартиру.

Ольга рассказывала, что потом он несколько раз пытался помириться. Просил прощения за побои. Но она его не простила. Не простила потому, что он избил не ее тело, а ее мечту.

Он измордовал веру в благородные поступки и в то, что, если сильно захотеть, можно изменить свою жизнь, какой бы эта жизнь ни была паскудной.

Вот она попробовала, и у нее не получилось.

Эх, как она заболела после этого.

Еле-еле выздоровела, и то только с помощью врачей.

Когда я уже достаточно оброс, а она полностью поправилась, я опять пришел к Ольге подстригаться.

Она была тиха и молчалива. Потухшие глаза.

Мне было жаль Ольгу.

И я от жалости, когда она уже заканчивала меня стричь, посоветовал:

– Тебе бы родить, Ольга.

– От тебя что ли?

От такого быстрого и колкого вопроса я смутился.

– Почему же от меня?

– А от кого? От моего соседа – пьяницы?

– Ну почему обязательно от пьяницы?

– А от кого? Где сейчас, в мои тридцать, найти нормального мужика? Нормальные мужчины все уже заняты.

– Ну почему же, есть те, которые не заняты.

– А если не заняты, значит ненормальные. Или тут, – она постучала себя по голове, – не в порядке, или тут, – она показала ниже пояса. – Но мне таких не надо. У меня уже такой был. Одни мучения.

– В каком смысле?

– Да во всех смыслах, – ответила она игриво.

Я почувствовал, что наш разговор развеял ее тоскливое настроение, и она затарахтела без умолку.