Владимир Ладченко - Светлые аллеи (сборник)

Человек из дома вышел,
Но упал кирпич тут с крыши.
И в чем кирпич тот обвинять?
Он тоже вышел погулять.

В небесах и та не зря
Занимается заря.
А я лежу и маюсь —
Ничем не занимаюсь.

Я просто вас желаю.
Того и пожелаю.
И парфюмеров бравых рать…
Все вышли из «Шанели номер 5»

Он женским чарам неподвластен,
Устойчив, словно клей «момент».
Король — буян бубновой масти.
Поэт. Художник. Импотент.

Я назначу тебе свидание.
В районе где-то девяти.
Только ты смотри без опозданий!
Куда тебе удобней не прийти?

А с женским полом робок я, стесняюсь.
Где надо в глаз, я только матюкаюсь.

В даму с собачкой влюбился на юге,
Но как всегда со мною незадачка.
Льну к ней. Она с меня сдирает брюки…
Увы, не дама, а ее собачка.

Оттого, что я с Севера что ли И всего лишь неделю на воле,
Не дала ты мне при луне,
Шаганэ, ты моя, Шаганэ…
Ветер, ветер, ты могуч!
Ты проветри мой онуч.

Он стоял в фуфайке ватной
И с лопатою в руке.
Говорил хоть непонятно,
Но на русском языке.

Есть такая рыба — пирания.
Почему не сказали заранее?

Он целовал ее в уста
И эрогенные места.
Точнее в губы алые,
А также в губы малые.

Два раза было счастье слаще морса:
Когда женился. И когда развелся.

Плакал он в голос, слезы не тая:
И никто не узнает, где могилка моя!

Пузырь вдруг лопнул мыльный,
Теперь кусаю локти.
Я думал — у ней крылья,
А оказалось, когти.

Ехал на ярмарку ухарь-купец,
Доехал до таможни, тут ему п…ц!

Народ и партия едины!
Вот присосалась-то, блядина…

А сутенер сказал, злобясь
И глядя на клиента темя:
Эй, кто тут временные? Слазь!
Кончилось ваше время!

Любимая пахнет Парижем,
Своим любовником рыжим.
И конским возбудителем как бы…
(Четыре капли на ведро воды).

Ты «виагрой» меня не мучай
И не спрашивай сколько мне лет…

А в вендиспансере допрашивали рьяно…
Итак, она звалась Татьяной…?

Я столик заказал с женою в ресторане.
Второй уж месяц жду, когда сколотят.

А бабы любят подлецов и тунеядцов…
Пора, пора определяться.

Хоть и красива ты, вся из телес тугих,
Тебя я не люблю. Но меньше, чем других.

Здоровья нет и липнут все болячки.
То триппер, то вдруг белая горячка…

Быть может эпохи веленья,
А может Запада тлетворные пути…
Есть женщины в русских селеньях,
Но девушки там не найти.

Ах, если бы не менингит,
Ах, если бы удача,
Ах, если б знал, где клад зарыт,
То жизнь прошла б иначе.

Пусть на тебе природа отдыхает,
Не смей, мой друг, природу хаять.
Но это дело не спускай!
В отместку тоже на природе отдыхай.

Мне в этом мире ты одна нужна!
Все думы о тебе и я уже на грани.
Одна лишь ты, красива и нежна…
Хотя, конечно, можно и деньгами.

Мы идем на маскарадный бал.
Наряжусь я клоуном в беретике.
А супругу мою, чтоб никто не узнал,
Поведу туда без косметики.

Я думал, что брак наш будет иной,
А не эта фигня.
Все меньше кричишь подо мной
И все больше кричишь на меня.

Все в мире исковеркано.
Черные мазки.
Висит самоубийца эмблемою тоски.

Не понять все ж мне времени бурного.
Я — дурак. Но в пределах разумного.

А за стеною пир горой,
Кому — то морду бьют там.
Как не хватает мне порой
Семейного уюта!

Пусть восхищением память увенчана,
Посмертная слава — глупый момент.
Все равно, что красивая женщина,
Когда ты уже импотент.

Не жизнь — сплошное кровопийство.
А так вы разве стали бы…
Чем хорошо самоубийство?
Не нужно придумывать алиби.

Года идут. Не те порывы.
Все чаще «майна», реже «вира».

Ориентиры померкли.
Евроофис, биде…
Раньше каялись в церкви, а теперь в УВД.

Ах, ножки! И какая же милее?
Та правая? Иль эта, что левее?
Нет, обе хороши, как у богини
Вздохнув, я выбираю между ними.

Пусть ноги кривые, в венах,
Но все же глядишь сиреной.
Я ж не Одиссей, Маруся.
Ноги вверх! Сдаюся…

Мы жили по соседству,
Встречались просто так…
Беременность возникла
Сама не знаю как.

И снова обращение к народу:
Все как один! Сплотим ряды!
Тогда пройдем легко огонь и воду
И заживем… без света и воды.

Жена должна быть суженной,
Черт вас всех побери!
Красивою снаружи,
Беременной внутри.