Владимир Фирсов - Лицом к лицу

Федосеев подошел к Лаврову и положил руку ему на плечо. Позади них слегка приоткрылась дверь, но они не заметили этого.

— Вы можете стрелять сколько душе угодно, — мягко сказал Федосеев. — Но думаю, что делать это вам больше не придется. С таким аппаратом никакой зверь не страшен ни на Земле, ни на Венере.

Ни Лавров, ни Федосеев не подозревали, что Игорь слышал эти слова. Они догадались об этом позднее, когда обнаружилось, что мальчика нигде нет, и аппарат, оставленный Федосеевым на столе, пропал.

Он шел по лесу уже больше трех часов. Из карты, висящей в кабинете Федосеева, он знал, что дорога в Сухую падь лежит прямо на север — туда, куда указывала синяя стрелка наручного компаса. Вернее, дороги не было. Был незнакомый лес, была неизвестная планета, и за каждым деревом притаились свирепые птероящеры.

Прямо впереди, в десяти километрах, находилась избушка лесника. В самолете отец рассказывал Игорю захватывающие истории о том, как лесник долго выслеживает медведей с винтовкой в руках, как стреляет в них усыпляющей пулей и надевает им, спящим, ошейники с крохотным радиопередатчиком. И тогда в избушке на большом экране появляется еще одна светлая точка, и неутомимая антенна, торчащая над резным коньком крыши, день и ночь следит за передвижением зверя, а хитроумные кривые на осциллографах показывают, сыт он или голоден, благодушен или рассержен, спит или гонится за добычей. Отец говорил, что скоро можно будет даже различать по приборам, что медведь ест — обсасывает ли спелую пшеницу или лакомится облепихой на лесной поляне.

Отец всегда рассказывал очень интересно. Когда он возвращался из космоса, и кончался срок карантина, и все отчеты были написаны, он сажал Игоря и маму в самолет, и они улетали к морю, или в небольшое украинское, село, где дома стояли среди цветущих яблонь, или к холодным карельским озерам. Целыми часами отец рассказывал веселые или страшные истории — про пиратские клады, про умных роботов, которые озеленяют Сахару, про грозу морей — «Летучего голландца». Но он никогда не рассказывал Игорю о космосе.

Это было обидно и непонятно. Мальчишки в классе часто узнавали из газет о новых потрясающих приключениях его отца гораздо раньше, чем сам Игорь. Никто не верил ему, что отец совсем не рассказывает о себе. «Ведь журналистам рассказывает», — возражали товарищи и считали, что Лавров-младший задается. Отец появлялся дома нечасто, потому что космические полеты длятся много месяцев подряд. Приезды отца были лишь эпизодами в жизни мальчика. И воспоминания об этом тоже были отрывочными. Игорь учился в первом классе, когда отец улетел на Марс. Вернулся он как раз к концу занятий во втором классе, и они провели вместе прекрасное лето. Затем отец полгода пропадал где-то в поясе астероидов и чуть совсем не пропал там, потому что корабль потерпел аварию. Все говорили, он выбрался оттуда чудом. Но Игорь знал, что чудес не бывает и спасло отца не чудо, а найденный им ледяной астероид, из которого удалось добыть водород для двигателей. Потом было путешествие на Венеру.

Во всем мире мальчишки играли в Лаврова.

Игорь тоже играл. Вот и сейчас ои играл, — он шел в непроницаемом термоскафандре по раскаленному склону вулкана Ермакова, бросив в лавовом потоке догорающий вертолет. Птероящеры долго преследовали его, пока он не срубил головы самым надоедливым. Тогда они отстали.

Подъем становился все труднее. Пришлось уклониться вправо. Чтобы не сбиться с пути, Игорь все чаше поглядывал на компас. Иногда он останавливался н долго прислушивался. Однажды во время такой остановки он увидел, как небольшой зверек с темными полосами на спине стремительно пробежал по стволу дерева и уселся на ветке, смешно перебирая лапками и глядя вниз любопытными глазками-бусинками. Игорь долго вспоминал, как он называется, и наконец вспомнил — бурундук.

Тайга обступила его со всех сторон. Невыдуманная, тревожная. Он растерянно оглянулся, прижавшись спиной к дереву. Бурундук порскнул и исчез. Но Игорь не заметил этого, потому что кто-то взял его сзади за плечо.

Это было до того страшно, что он даже не смог закричать. Он попытался шагнуть вперед на слабеющих, подгибающихся ногах. Мягкая рука, лежавшая у него на плече, потянулась следом.

Игорь в ужасе рванулся и повернулся липом к неизвестности.

Позади никого не было.

От ствола кедра, на котором желтел янтарный натек смолы, к его плечу тянулась клейкая нить. Ему стало стыдно.

Он проверил, включен ли аппарат, посмотрел на стрелку компаса и двинулся дальше.

Когда отец вернулся с ледяного астероида, он подарил Игорю свой компас-часы. Находить путь по компасу в третьем классе еще не учили. Но Игорь отыскал в библиотеке «Справочник туриста» и без чужой помощи освоил движение по азимуту. И сейчас он уверенно шел вперед, мысленно сверяя свой путь с картой, которую крепко запомнил.

Вдалеке послышался знакомый рокочущий звук. Деревья мешали определить направление на вертолет. Игорь встал и оглянулся.

В тридцати шагах от него вздрогнули ветки куста, и из них появилась квадратная голова огромного тигра. Голубые глаза зверя, не мигая, смотрели на мальчика.

Игорь замер на месте, в ужасе прижав к груди спасительный аппарат.

— Он мог пойти только сюда, — сказал Федосеев. — Я сам сказал ему, что поиск зверей начнется от вас.

В полутемной комнате четыре человека склонились над большой светящейся картой-экраном.

— Мальчишки всегда мальчишки, — сказал пилот. — Только бы он не заблудился.

— Зачем я оставил аппарат! — вздохнул Федосеев. — Без него он не решился бы пойти.

— На какой срок хватает аккумулятора? — спросил Лавров неестественно спокойным голосом.

— Часов на десять, — солгал Федосеев. Заряда хватало самое большее часов на пять. — Так что ему ничто не грозит.

Он отвернулся, чтобы Лавров не видел его лица. Конечно, мальчику пока ничто не угрожает, если только он включил аппарат. «Лишь бы не вторую ступень», — подумал он, поднимая трубку радиотелефона — узнать, готовы ли поисковые группы.

Снаружи послышался нарастающий рокот. Большой грузовой вертолет опустился рядом с красной стрекозой Федосеева. Из распахнувшихся люков посыпались люди — размять ноги.

— Мальчик находится здесь, — сказал лесник, обводя циркулем большую окружность — Уйти дальше за это время можно только бегом. Скорее всего, он идет вдоль Сухой пади. Вот здесь падь раздваивается. Если он уклонится вправо, то выйдет прямо к нам. А путь влево мы перекроем парашютистами: вертолет там не сядет.