Рубен Таросян - Гости Платонова

— Расскажите об этом подробнее, — заинтересовался Логинский.

— За это время решением Межгалактического Вече упразднены кооператив и монополия, а организован единый информационно-энергетический комитет.

— Давно бы так. Вы что, не могли этого сделать раньше? — заметил Платонов.

— Проблема гораздо серьезнее, — пришелец превратился на радость Платонову из Нины Александровны в профессора Златогорова — известного североярского физика и астронома.

— Что же тут сложного? — удивился Пухин. — Взяли и объединились.

— Что Вы, что Вы, — «профессор» снисходительно улыбнулся, — наша монополия строго по биржевому курсу, определенному на основе точнейших расчетов, обменивала информационные биты на энергетические джоули и наоборот, а также контролировала сохранение информационно-энергетического баланса. Монополия процветала. Но однажды профессор Сен Тимент охарактеризовал деятельность монополии как бесчувственный расчет, ссылаясь на то, что биржевой курс не учитывал эмоционально-эстетическую ценность информации. Последователи профессора Сена Тимента — сентименталисты — основали свой кооператив и стали обменивать биты и джоули на невесть что. Так, за информацию об искусстве и фольклоре жителей планеты Фаэтон сентименталисты дали аборигенам столько энергии, что планету разнесло.

— Но ведь теперь совместными усилиями… — бодро произнес Борис Степанович.

— Увы, основная проблема — количественная оценка эстетических ценностей — осталась. Поэтому распад комитета на монополию и кооператив неизбежен.

— А нельзя ли дать свободу действий сентименталистам, чтобы они спокойно коллекционировали эмоции, а Вы бы контролировали общий баланс? — спросил Логинский.

— Это очень сложно, так как энергетические последствия подобного обмена могут быть весьма разнообразными. Прекрасный пейзаж, открывающийся с горных вершин, может иметь такую же эмоционально-эстетическую ценность, как и маленькая цветная фотография, а энергетические затраты на воспроизведение этих двух феноменов несоизмеримы. У Вас есть еще вопросы? Все молчали.

— В таком случае я прощаюсь с Вами и отбираю у Вас всю информацию о нашем пребывании и преобразую ее в энергию, необходимую мне для возвращения.

Инопланетянин исчез. Логинский повернулся к Борису Степановичу:

— У Вас к нам какое-то дело?

Платонов пожал плечами и направился домой.

Мало кто может сказать что-то конкретное о космических пришельцах, но не потому, что они редко посещали нашу планету, а потому, что жадность инопланетян заставляла их отбирать всю информацию о посещениях.

В Североярске по-прежнему периодически появляются слухи о бегающих чебурашках. Столь же периодически эти слухи бесследно исчезают, а на каждого приезжего, задавшего вопрос о Чебурашках, североярцы смотрят с недоверием и опаской.

Вот так, проблема: кто были гости Платонова? — привела к новой проблеме: были ли они вообще? И откуда вообще появилась сама идея об инопланетянах? Уж не из нашего ли планетарного гостеприимства?

Рисунок Ю. ТИМОФЕЕВА