Олег Овчинников - Полное погружение

Дорога к школе шла в горку, к тому же после зарядки чуть-чуть побаливали мышцы ног, поэтому Саша успел довольно прилично устать, когда в ранце за его спиной раздался сигнал вызова. Он принял его, не переставая крутить педали.

— Сашуль, ты где сейчас? — спросил из трубки встревоженный мамин голос.

— Где-то в районе пятьдесят седьмого столба, — ответил Саша.

Он давно привык считать столбы у дороги, мимо которых проезжал. По пути до школы их ровно сто тринадцать. Только что Саша миновал пятьдесят шестой, то есть находился приблизительно на половине пути, — хотя сто тринадцать, как он выяснил всего час назад, пополам и не делится.

— Возвращайся, сына, — попросила мама. — И, пожалуйста, побыстрей.

— А что случилось? — насторожился Саша.

— Только что по радио передали штормовое предупреждение. Ты слышишь меня?

Подумаешь, предупреждение! Саша в первую минуту решил, что это папа обнаружил сломанный флюгер.

Затем пришло сомнение. Саша взглянул на светлое, почти безоблачное небо, которое, как пишут в книжках, ничего не предвещало, повертел послюнявленным пальцем в поисках ветерка, прислушался к спокойному щебету птиц и начал жалобно:

— Мам, да мне тут до школы…

— Немедленно домой! — раздался вдруг прямо в ухе «военно-морской» голос отца, и Саша моментально, почти что на одном колесе развернул велосипед в сторону дома.

Уже через пару минут погода резко стала портиться. Первыми смолкли птицы, на глазах окреп ветер — погнал по асфальту песок и мелкие ветки. Судя по отдаленным раскатам, ураган приближался очень быстро.

Калитку дома Зануда распахнул перед его носом. И Саша въехал во двор одновременно с первыми каплями дождя. Прежде чем дверь гаража захлопнулась за ним, он успел ощутить удары увесистых градин.

Поднявшись на лифте на первый этаж, Саша застал там картину, напоминающую Ноев ковчег за минуту до отплытия. Так людно и шумно в доме не было даже на новоселье, когда поздравить папу пришли все сослуживцы. Здесь собрались соседи, которых Саша знал хорошо, и те, кого видел только мельком, — короче, по-видимому, все, кто мог успеть добраться до их дома. Большинство пришли с детьми, многие — с домашними животными. Соседка тетя Катя привела на собачьем поводке козу Глафиру, и та крутила головой, время от времени пытаясь забодать диван.

Саша тоже в первый момент слегка опешил. Потом нашел глазами маму — она решительно прокладывала себе путь в гомонящей толпе, наконец пробилась и прижала сына к груди. Отец обнаружился на винтовой лестнице в противоположном углу комнаты.

— Все на местах? — спросил он, не особенно напрягая голос, однако все его услышали. И сам себя перебил: — Отставить! Как же я… Там ведь флюгер!

Он заспешил на второй этаж, и Саше пришлось изо всех сил крикнуть ему вслед:

— Стой, пап! Его там нет!

— Как это? — удивился отец. Гости на мгновение притихли.

— А я его снял вчера, — в наступившей тишине признался Саша. — За… это, ну… благовременно.

— Так держать, юнга! — Во взгляде отца мальчик прочитал одобрение. — Тогда попрошу внимания. Пожалуйста, дорогие гости, приготовьтесь. Боцман, режим погружения!

Задраились люки — стальные ставни на окнах, включилось аварийное — от автономного генератора — освещение, взволнованно заблеяла Глафира — и дом начал медленно и даже торжественно опускаться под землю. Все погружение заняло две минуты, до тех пор, пока крыша дома, теперь абсолютно плоская, не опустилась до уровня земли, оставив над поверхностью лишь элемент визуального наблюдения, который отец называл «перископом». Через него было хорошо видно, как разошедшийся ветер вздымает к небесам целые озера воды и песка, закручивая их в грязновато-серые смерчи, как летят по небу вырванные с корнем деревья и путаются в оборванных проводах куски штакетника.

— Так ведь… оно ж… — с усилием вымолвил сосед, глядя, как с недавно отремонтированной крыши на манер роящихся коричневых бабочек взлетает черепица.

«А у нас сухо, безопасно и вполне уютно, — отметил Саша. — Хотя и тесновато немножко. Но если дом пройдет испытание и у остальных появятся такие же, то…»

Рисунок Ю. Сарафанова.