Валентина Журавлева - Шестой экипаж

— Когда-нибудь корабли будут летать быстрее, — произнес он. Голос его дрогнул.

Капитан понял недосказанное.

— Да. Корабли будут летать быстрее. Но вселенная бесконечна.

Сзади послышался смех.

— Что это? — спросила девушка, показывая на маленькую плюшевую обезьянку, висевшую над пультом.

Капитан и Юрий Михайлович переглянулись. Да, жизнь продолжалась. Для грусти не было оснований. Их ждали новые экспедиции, новые открытия, новые пути. И мельком взглянув в стекло дозиметра, Юрий Михайлович встретил взгляд улыбающегося, решительного, сильного человека.

Капитан взял у девушки обезьянку.

— Это Дина, — сказал он. — В двадцатом веке любили талисманы. Вот такие игрушки подвешивали в автомобилях, самолетах… В первом экипаже работала женщина, Вера Стрельцова. Кажется, ей кто-то подарил Дину.

Он сжал обезьянку. Послышался проказливый, задорный писк: «Квиу-у… квиу-у…»

* * *

Кораблем управляла электронная машина. Она суммировала показания приборов, следила за работой реактора, меняла курс звездолета. Записывала и передавала на Землю результаты наблюдений.

Годами циферблаты приборов на станции управления излучали свет. Это означало — звездолет идет к цели, двигатель и приборы в исправности. Но изредка зеленый свет сменялся желтым, оранжевым, красным. Тогда на помощь машине приходили люди. Электронный «мозг» знал только то, чему люди восемьдесят два года назад научили его на Земле. А знания людей росли. И хотя триллионы километров отделяли «Орел» от станциии управления, люди перестраивали корабль, меняли режим работы реактора.

…Капитан ушел. Шиканов перелистывал вахтенный журнал. Первые записи были сделаны чернилами — так писали в двадцатом веке. На шестнадцатом году полета в вахтенном журнале появились четкие строчки, выбитые карманным стилографом.

Записи о важнейших событиях выделялись красным.

Сейчас это уже было историей: открытие сверхтяжелых частиц, наблюдения над движением гравитонов, серия опытов по взаимодействию света и тяготения.

Полет «Орла» многое дал науке.

Уже давно ушли в Космос новые корабли, но «Орел» проник дальше всех. Другие корабли шли по его пути. Они уже были готовы к встрече с опасностями космического океана. А «Орел» летел в неизведанное, и никто не мог сказать, что будет записано на чистых еще листках вахтенного журнала…

— Сергей!

В голосе девушки слышалась тревога. Шиканов закрыл журнал, подошел к локаторному щиту.

— Что случилось?

Девушка молча указала на экран центрального локатора. Экран мерцал изумрудным светом, но почти у самой рамки светлая контрольная линия изгибалась небольшим бугорком. Очень медленно, почти незаметно для глаза, бугорок смещался влево, к центру экрана.

— Метеорит, — сказала девушка.

— И порядочный, — задумчиво проговорил Шиканов. — Что ж, электронный «мозг» сам изменит курс.

Шиканову хотелось остаться здесь, у экрана. Но он был старшим — это обязывало. Он отошел к пульту, внимательно оглядел приборы, сел в кресло, стараясь сохранить спокойствие. Навстречу кораблю летел метеорит. Сумеет ли электронный «мозг» вовремя изменить курс? Должен суметь! В конце концов, это не впервые…

— Пик на экране раздвоился, — голос девушки звенел от волнения. — И рядом еще… еще… Их много, Сергей!

Резко отодвинув — почти отбросив — кресло, Шиканов подбежал к локаторному щиту. Диск центрального локатора излучал бледно-желтый свет. Контрольная линия — еще минуту назад идеально ровная — была изломана десятками зубчатых пиков.

— Поток метеоритов!

— Ничего, Нина, ничего, — Шиканов пытался скрыть волнение.

— Сейчас электронный «мозг» включит двигатели.

Рядом, на щите моторной группы, мелодично прозвенел сигнал, вспыхнули и погасли белые старт-лампы. Значит, на «Орле» заработали двигатели, уводя корабль от метеоритного потока.

Зазубренные пики на экране локатора медленно отодвинулись от центра. На мгновение замерли неподвижно. И снова поплыли влево, к центру.

Нина схватила Шикаиова за руку.

— «Орел» не успеет уйти. Включай защитное излучение!

Шиканов понимал — электронный «мозг» лучше человека выведет корабль из потока метеоритов. Но если выйдет из строя хотя бы один элемент «мозга»!..

Шиканов подбежал к пульту управления. Приглушенно завыла сирена, предупреждая, что электронный «мозг» выключен. Руки Шиканова бегали по клавиатуре пульта. Взмах руки — и где-то в бесконечном космическом пространстве, за триллионы километров отсюда «Орел» лег на прежний курс. Еще один взмах — и носовой излучатель выбросил навстречу метеоритам узкий пучок нейтронов. Экран локатора стал оранжевым, потом красным. В самом центре, у скрещения нитей, судорожно билась изломанная контрольная линия.

* * *

«Орел» лавировал в потоке метеоритов.

Кораблем снова управлял электронный «мозг» Первый миг растерянности прошел. Шиканов заставил себя откинуться на спинку кресла. Сидел, до боли стиснув кулаки. Нина молча стояла у локаторного щита. Экран отбрасывал красный свет, и светлые волосы девушки казались ярко-рыжими.

«Орел» огибал крупные метеориты, мелкие рассеивались направленным пучком нейтронов. Еще пять-десять минут, и корабль вырвется из потока. Однако метеориты, летящие навстречу «Орлу», становились крупнее, скорость их возрастала. Это было странно. Шиканов подумал, что, пожалуй, следовало бы вызвать капитана. Первую вахту хотелось отстоять самостоятельно. Но все-таки в поведении метеоритов было нечто необъяснимое…

Помедлив, Шиканов нажал кнопку радиотелефона. Аппарат молчал.

— Включи аварийный телефон, — сказал Шиканов девушке. — Нужно вызвать капитана.

Нина подошла к висевшему на стене аппарату. Послышалось низкое, прерывистое гудение.

— Связь прервана, Сергей. По-видимому…

Она не закончила фразы. На щите моторной группы погасли приборы охлаждающей системы. И сейчас же вспыхнули снова — красным огнем. Это произошло в какую-то долю секунды.

— Прекратилась циркуляция фреона! Шиканов понял: произошло самое страшное. Совпали два крайне маловероятных события — и это грозило «Орлу» гибелью.

Почти машинально Шиканов нажал кнопку радиотелефона. И тут же вспомнил — связь прервана.

До сих пор он знал: капитан — рядом. Можно было самому принимать решения, но в трудный момент на помощь пришли бы товарищи — опытные, знающие. Уверенность в себе и создавалась тем, что сзади стояли друзья. Теперь было одиночество.