Владимир Одоевский - Мартингал

Спокойно осматривал дядя один пистолет за другим: спускал курок, отвертывал винты, бережно вытирал их замшею и опять привертывал.

– Что все это значит? – вскричал племянник, наконец выведенный из терпенья.

– Ничего. Однажды твой отец выручил меня из беды. Правда. Долг, святой долг. Хочешь прочесть?..

Дядя подал племяннику исписанный лист бумаги, и племянник прочел с ужасом:

«Никто не виноват. Мы сами своей волею.

За вырытие двух могил столько-то.

Доктору за осмотр столько-то.

На угощенье столько-то.

Итого: 515 р. 75 к., которые при сем прилагаются.

Такого-то числа в 12 с четвертью пополуночи».

– Вы шутите? – вскричал молодой человек.

– Я? – спокойно спросил дядя.

– Что значит эта бумага?

– Ничего. Порядок, как всегда. Так должно. Так привык. А то известное дело, после меня, на то, на се, растащут, разворуют…

– Вы сами?..

– Да – я сам. Твой отец выручил меня из беды. Правда. Долг, святой долг!..

– Но у вас есть деньги?..

– Есть деньги – немного, есть и дети – их много. Без изъяна на них достанет, с изъяном – не достанет. – Не по миру же им – ради тебя.

– Что ж вы намерены делать?..

– Что должно. В полночь 24 часа. Честь страждет. В долгий ящик – поздно. Сегодня зову на игру. На квит не согласятся. Одно средство: двоить – на мартингал. Твой отец меня выручил. Тряхну стариной. Или пан, или пропал. Повезет до полночи – хорошо, – не повезет – ты и я разом – и концы в воду.

– Это ужасно! Неужели нет другого средства?.. в девятнадцать лет… Графиня… счастье…

– Поздно хныкать… Говорили. Не послушал. Убивал и время, и деньги. Теперь поздно. Твой отец выручил меня из беды. Делаю, что могу. Спасаю семейную честь…

– Неужели нельзя перехватить где-нибудь?..

– Занять? Кому? Тебе? Игроку? Шутишь. Я – не могу и не хочу. Тут долг.

Они снова замолчали.

Через несколько времени дядя встал.

– И забыл с тобою. Пойдем-ка. Надобно позаботиться о новоселье.

– О новоселье? – повторил молодой человек.

– А как же. Все надобно приготовить, честно рассчитаться – и лишнего не платить. То ли дело свой глаз.

За новосельем они приходили ко мне. Затем дядя назвал племянника бабою и послал его просвежиться, – но издали за ним подсматривал.

Около одиннадцати часов дядя еще раз осмотрел пистолеты; вогнал пули, – наложил пистоны.

– Вот, – сказал он, – два для тебя, два для меня. Один не удастся – другой не обманет. Тебе без денег нечего соваться, да и голова у тебя не в порядке. Сиди в кабинете и жди. Если в полночь не отыгрались – я к тебе… и тогда – прежде ты, потому что ты баба… или… ты меня знаешь… мое слово крепко и рука также… я ж подоспею…

Между тем в гостиной расставлялись столы, зажигались лампы и свечи, слуги суетились, – прохожие останавливались у окон и говорили: «Эх светло – видно, бал какой?»

Игроки начали собираться.

Дядя стал выходить из кабинета.

– Дядя! Неужели все кончено? – робко проговорил бедный молодой человек…

– Нет! Еще не все! Ты баба, – отвечал старик и вышел в гостиную.

Описывать нечего, что происходило в эту минуту в душе молодого человека, – вы найдете это описание в любом романе [8].

В полутемном кабинете, прильнув к двери, он почти без памяти смотрел в светлую гостиную; все, что пред ним было, представлялось ему сном, сценой, в каком-то тумане… он видел и не видел, слышал и не слышал: вот гости раскланиваются, пожимают друг другу руки, расходятся кучками, сходятся вместе, – слышны разные речи, о погоде, о театре, о выигрышах и проигрышах; вот подают чай; вот Тяпкин предлагает стотысячный банк; усаживаются, кричат от восхищения, что дядя наконец опять играет, поздравляют его, выговаривают разные плоскости; вокруг старого игрока составляется кружок, – новые колоды трещат в руках понтеров; – играют.

А молодой человек все прильнул к двери, – окраина врезалась ему в лицо… и невольно вспоминает он свое детство, – ищет глазами отца, прислушивается, не голос ли няньки, – не зовет ли она его в теплую постельку, не манит ли его игрушкой… ему хочется обмануть себя… тщетно! Пред ним холодное, неумолимое лицо палача: палач вынимает карту за картой и ставит их на жизнь или смерть – багровые круги вертятся около нагоревших свечей, часы пробили половину двенадцати. Молодой человек вспоминает о прекрасной душистой записке, прижимает ее к губам, слезы текут из его глаз, – он проклинает и карты, и себя, и рождение, и жизнь, и детство, и свое воспитание, проклинает все, что только представляется его памяти, все! Он готов предупредить своего палача, – ворваться в средину игроков, швырнуть со стола, карты, размозжить головы, броситься из окошка… но вот говор игроков умолк, – видно, решительная минута… все стихло – все наклонились на стол, слышно тихое трепетание маятника, отрывистые дрожащие голоса произносят как будто из могил: семерка… идет… убита… тройка… дама… плие [9]…

«Ва-банк!» – вскричал палач громовым голосом…

Молодой человек отбежал от двери и упал без чувств на диван…

Через несколько времени довелось мне быть на макарьевской ярмарке [10]по коммерческим делам. Старые и новые приятели затащили меня в какой-то дом истинного их приятеля, как говорили они, и где очень весело. Я поддался. Приходим; смотрю: квартира славная, убранство – и зеркала, и гардины, и мебели – очень красиво, точь-в-точь в зале петербургского парикмахера; оборотился на людей: шулер на шулере, а между ними наибольший, так все его уважают, так все ухаживают за ним.

Отворяются двери, – входят новые гости; глядь, ан мои старые знакомые дядя с племянником в дорожных платьях – и прямо на шею к набольшему-то.

«Ну, брат, Ванюша, – проговорил басистый дядя, – поздравляю; вот тебе твой сынок; можешь на него положиться: верный помощник, верная опора на старости; отучил молодца; он больше… не понтирует».

Мартингал – термин карточной игры, означающий игру на квит (от фр. jouer a la martingale).

…из полугара… – Так в XIX в. называлось хлебное вино (водка), употреблявшееся простым народом.

Те из читателей, которые помнят другие рассказы гробовщика, может быть, не забыли, что рассказчик готовил себя совсем к другому званию, вообще любит иногда напомнить об том и немножко прихвастнуть. ( Примеч. В.Ф. Одоевского. )

На жуировку – на развлечения (от фр. jouir).

Метать… банк. – Это делает банкомет, ставящий на карту какую-либо сумму денег.

Понтировать – идти против банкомета, ведущего участника игры, который держит банк. Понтировать ва-банк – значит ставить сумму, равную банку.