Елена Небесная - Фатум (сборник)

Дни потекли за днями, в хлопотах и удовольствиях деревенской привольной жизни. Ребёнок окреп и светился счастьем. Дед Матвей когда готовил, когда не готовил свои «посадочные площадки». Ему уже не хватало места на поле, и он переместился на прилегающие к нему луга, благо трава там была высокая. Ни Наташа, ни Надежда Васильевна старались не обращать на его странности внимания. Но вот однажды Наташа проснулась ночью от объявшего её ужаса: прямо перед их кроватью в залитой лунным светом комнате, весь при параде, в костюме и новой рубашке, стоял дед Матвей. Торжественная улыбка озаряла его лицо. При холодном блеске луны она казалась зловещей. Наташа, придя в себя, хотела было спросить, куда это он собрался, как дед Матвей каким-то чужим каркающим голосом ей прохрипел: скоро, может, завтра, они прилетят. Он многозначительно поднял вверх указательный палец и вышел из комнаты, а потом и из дома. Проскользнув тихонько за ним, из густого малинника она долго наблюдала, как он стоял на поле в одном из кругов и, размахивая руками, что-то кричал в бездонную чёрную даль неба.

Утром она ничего не стала рассказывать матери. Они только многозначительно переглянулись с ней и покачали головами. Обе были в курсе парадного выхода деда. Прошло несколько дней. В мыслях Наташа уже стала собираться домой. Погостили – пора и честь знать. Да и мужу одному надоело жить без них. И они с дочуркой тоже очень соскучились по нему. Вчера получила письмо из дома, что он ждет не дождётся их приезда. Надо собираться потихоньку. С этими мыслями сон пришёл к ней, но она не успела толком окунуться в него.

Какой-то шум возле дома помешал ей и, окончательно проснувшись, она села на кровати, прислушавшись. Кто-то как будто ходит по двору. На чудачества хозяина было не похоже, так как шаги были очень тяжелы и одновременно осторожны. Разве что слон или бегемот могли так топать, но откуда им здесь взяться?! Во дворе вдруг стало светло, как днем, и Наташа кинулась к окну, отодвинув занавеску, да так и застыла. Ей не хотелось верить в то, что она увидела. Ужас оцепенения не давал силы как-то двинуться, что-то крикнуть, просто пошевелиться. Две огромные фигуры раза в два выше человеческого роста в серебристо-металлических костюмах, с рогатыми шлемами на головах бродили по двору. Они собирались что-то делать, держа в руках какие-то приспособления, похожие на крючки или оружие. Откуда шёл этот яркий свет, освещающий им путь, было непонятно. Этот свет исходил из самой высоты чёрного ночного небосвода, будто неведомое ночное светило рядом с луной взошло на небе. Фигуры издавали скрипящие звуки, похожие на лязганье металла. Общались они при этом телепатически друг с другом. Это поняла Наташа сразу, так как её мозг тоже принимал эти сигналы, разобрать только ничего было нельзя. Одно было очевидно – её заметили.

С нечеловеческой силой ей удалось, наконец, оторваться от окна, добраться до кровати, обнять и прижать к себе ребёнка. Слышно было, как стучат её зубы. Холодный пот от бессилия побежал по всему телу. Фигуры перестали издавать скрежетание – они, очевидно, замерли, как и она сама. Пришла догадка, что они решают, что делать с увидевшим их свидетелем. Мысленно она стала молиться Богу, одновременно обращаясь к пришельцам пощадить её и ребёнка. Также она пыталась обратиться и к сознанию деда Матвея, который, возможно, находится рядом с ними. Пусть попросит оставить их в покое, и она будет молчать. Прошло немного времени, и опять земля загудела – пришельцы тронулись с места и заскрежетали что-то на своём непонятном языке. Они несколько раз обошли дом, и вдруг всё затихло. Наташа решилась открыть глаза. Было совсем темно. Ни звёзды, ни луна не пробивались сквозь мрак, царивший за окном. Стояла мёртвая тишина, но она длилась недолго: её тихонько стали нарушать тяжёлые капли, стучавшие по крыше. Начинался дождь, всё сильнее и сильнее напоминая о себе. Наташе казалось, что крыши на доме нет, и капли дождя капают прямо на неё. Так она и лежала, мокрая насквозь, в изнеможении от пережитого дожидаясь утра, не смея пошевелиться, боясь разбудить девочку и радуясь, что та не проснулась.

Дед Матвей появился под утро, всё в том же парадном костюме, мокром от дождя. Мама с ним долго ругалась, что он, так и не раздевшись, вымокший и грязный, повалился на постель. Как хорошо, подумала Наташа, что и мама, как и дочурка, крепко спала и ничего не слышала и не видела. Утром после завтрака как не пыталась она найти следы пребывания инопланетян, обходя вокруг дома много раз, ей ничего подозрительного не попадалось на глаза. Лишь несколько довольно глубоких лунок, залитых дождём. Вот и всё, что ей удалось найти.

На следующий день решили ехать. Нагруженные нехитрыми сельскими подарками, они со Светочкой еле сели в перегруженный деревенский автобус и кое-как разместились там. Дед Матвей плакал, плакала и мама. Старики очень привыкли за это время к ним, а особенно к хлопотливой внучке, и теперь, конечно же, будут скучать. Наташа решила ничего не рассказывать матери о вторжении пришельцев. Зачем ей лишний раз волноваться? Обнаруженные возле дома, как ей показалось, следы пребывания внеземного разума, где они предположительно брали пробы грунта, были уничтожены. Незаметно засыпав их, она покончила с этим.

Обратный путь отвлек Наташу от тревожных мыслей, а оказавшись дома, она почему-то решила не рассказывать мужу ни о происшествии, что случилось с ней, ни о чудачествах деда. И только тогда вспомнила обо всём во всех подробностях, когда получила письмо от матери через месяц. Она со скорбью сообщала, что дед Матвей скоропостижно умер от рака мозга.

Еве снился сон. Она на прекрасной большой свадьбе. Вокруг улыбающиеся люди, сияющие глаза, детская беготня и суета взрослых, фотографов, блеск подарков и фотовспышек. Многочисленные гости и официанты в возбуждении высыпали на крыльцо шикарного ресторана – все ожидали приезда молодых. Что-то знакомое было вокруг, но очень неуловимое. Ева была музыкантом и певицей. Она отработала на многих свадьбах. Но это торжественное возбуждение в ожидании чего-то великолепного и чудесного передалось сейчас и ей, поэтому она не стала задумываться, где это действо происходит, как и в качестве кого она здесь оказалась, а стала ждать вместе со всеми. Вот и свадебный кортеж вереницей нескольких машин под бурные рукоплескания гостей причалил у крыльца. Из белоснежного, украшенного цветами и обручальными золотыми кольцами лимузина на простеленную ковровую дорожку выпорхнули жених и невеста, а затем и их «свита». Жених был красивый и высокий, в светлом костюме, невеста в ослепительном серебряно-белом платье со шлейфом. Её чудесный наряд и украшения ослепительно сверкали в лучах солнца и переливались немыслимым блеском и оттенками. И кто это у нас такой счастливый?! Гости вдруг разом кинулись всей толпой к молодым, поэтому трудно было их рассмотреть. Наконец великолепная пара поравнялась с ней, и Ева взглянула на невесту, на жениха она посмотреть не успела, от удивления открыв рот. Невестой была она же сама! То есть в эту минуту Ева с торжественным видом взирала на саму себя! Несколько минут оцепенения, а потом всё потемнело перед глазами, закружилось миллионом мелких мушек и рассыпалось, словно песок об пол. Или это гости бросали горсти зерна на молодых, желая им счастья и благоденствия?