Елена Небесная - Фатум (сборник)

Шло время, просто бежало. Подходил срок окончания контракта. Всё было хорошо, но вот кошмары по ночам опять вернулись. Лене начали сниться всё те же страшилки, что и в прежней жизни, опять заставляя сражаться каждую ночь с монстрами и демонами, но теперь это якобы происходило всегда в одном месте – вагончике, где восседала на своем стуле, как на троне, зловещая Агнесса. Но, несмотря на эти страшные ночи, каждый приходящий день приносил столько оптимизма и радости, что оправдывало все её переживания, связанные с ними. Однако была ещё одна причина, волновавшая её, которую она боялась больше своих кошмаров. Это было счастье, внезапно обрушившееся на неё, как лавина, простое человеческое счастье, о котором мечталось, но не думалось, что оно может быть совсем рядом.

Раньше все эти дни работы на стройке заканчивались обычно ночными грёзами о новой жизни, вернее о возвращении в обычную жизнь. То, что с ней сейчас происходило, было похоже на какую-то фантасмагорию или мираж, который длился уже почти два года. И вот цель близка – какой-то месяц до завершения строительства и её контракта, у неё будут деньги и свобода! Это даст ей возможность восстановить документы, попробовать опять поступить в институт, вновь обрести все права на существование. Но то, что ворвалось в её жизнь совсем недавно, потихоньку отодвинув сладкие грезы на второй план, совершенно изменило и взбудоражило её до этого почти спокойное бытие. Это была любовь. Его звали Алексей. Вообще-то на стройке запрещались всякие симпатии и любовные похождения, но у Лены и Алексея не было ничего, кроме пары взглядов, заставивших их заинтересоваться друг другом. Оба потом стали искать повод для встреч, якобы случайных, и Лена всё чаще стала замечать, как мысли о нём заполнили её дни и ночи. Всё чаще теперь она вспоминала своего бывшего возлюбленного Рому, думы о котором были уже не так горьки и в сердце не вонзались, как прежде, тысячами маленьких иголочек. Она сравнивала, сопоставляла его с тем другим и была рада, что вновь возникшее чувство почти залечило её душевные раны. Рома во многом проигрывал Алексею – и ростом ниже, и лицом не краше, и вообще ей очень повезло, что вот такой парень достаётся именно ей.

Появившись на стройке приблизительно в то же самое время, что и она, её теперешний избранник был таким же неудачливым самоубийцей, решившим свести счёты с жизнью из-за несчастливой любви. Его не дождалась из армии девушка, вышла замуж за его лучшего друга, и Алексей, не выдержав двойного предательства, бросился с моста в реку, где и был выловлен «волонтёрами», и вновь возрождался к жизни в этом строительном «улье», как и она сама. Всё это ей поведала Алла, и Лена вынуждена была поделиться распиравшими её сердце радостными переживаниями с лучшей подругой. Та с упоением рассказывала ей, что с тех пор, как Алексей появился на стройке, высокий стройный красавец, девушки наперебой старались понравиться ему, но, наверное, его сердечная рана была так глубока, что ни одной из них не удалось обратить на себя его внимание. Что греха таить, и она сама сохла по нему. «Но всем известна моя проблема, – сказала Алла, прикрывая рукой рот с выбитыми передними зубами, – с таким «фасадом»… Подруга грустно замолчала, но, встрепенувшись, спросила, почему Лена так поздно заметила его на стройке и как он обратил внимание на неё. Лене удалось уйти от назойливых расспросов, так как её позвали к патронессе. По пути она ещё долго думала и об Алексее, и об Алле. У её сердечной подруги тоже была мечта – попасть наконец к дантисту и вновь обрести свою лучезарную улыбку, которую она якобы потеряла на этой стройке, упав как-то с лесов. Лена знала, что это обман – Марина однажды обмолвилась очень мудрёно и непонятно, что вот этими зубами она заплатила за своё пребывание с ними уже не на первой стройке. Но уличить Аллу во лжи и допытываться об истинной правде она не стала, боясь обидеть своего единственного друга и единственную опору в теперешней такой не простой жизни.

Она столкнулась с ним однажды. Оба несли какие-то документы, которые внезапно налетевший ветер выхватил из их рук и разбросал на близлежащем газоне. Алексей начал их собирать, потом подошёл к ней и они впервые заговорили. Так, ни о чём – о погоде, о быстро пришедшей осени, а потом он вдруг сказал, что полюбил её, как только увидел. Вечером они встретились в условленном месте, под старой разросшейся липой у самого забора, что отделял их стройку от внешнего мира. Рассказав друг другу свои истории, они поняли, как много в них общего и как родственны их души. Алексей говорил, что хочет забыть свою прошлую жизнь, и прошлую любовь он воспринимает, скорее, как ночной кошмар – не любовь это была вовсе. Он давно уже понял, каким должно быть истинное чувство, встретив её. Также рассказал, что у него в ближнем селе живёт тётка, очень добрая и хорошая, и его помыслы все туда, но только с ней, Леной, есть смысл осуществлять всё новое, задуманное. Это признание было ожидаемым, но таким внезапным, что Лена в ответ только кивала головой и глупо улыбалась – ей так было приятно, что теперь у неё появился человек, думающий и решающий что-то за неё. Да, она согласна…

Действительность стала другой, конкретной, осязаемой. Всё устраивалось как нельзя лучше, но вот только какая-то необъяснимая тревога, от которой щемит сердце, не даёт ей покоя. Ах да! Случайно оброненная фраза всплыла в памяти – «ночной кошмар». И у него?! Не может быть, хотя, почему бы и нет – он много пережил и испытал. При первой же встрече она спросит его обо всём, а сейчас спать, – так размышляла поздним вечером Лена, лежа в постели после долгих часов беготни за своей начальницей. Сильно болели ноги, просто пекли огнём подошвы – ведь целый день на каблуках. Так она и заснула с этой болью, ощущая её даже сквозь сон. Ноги… они занемели и совершенно не слушаются её, и брести по высокой, по колено, мокрой росистой траве так невыносимо тяжело! Полная, кроваво-красная луна озаряет всё вокруг безжизненным холодным светом, а она всё бредёт по траве, как по болоту. Вот недалеко вырисовывается, как из тумана, дверь, она приоткрывается, а Лена приседает, прячась в высокой траве, шелестящей перед глазами, но ей всё видно. По тропинке, пролегающей рядом, Марина ведёт кого-то. Дверь открывается на всю ширину, пропуская их, и так и остаётся открытой. Внутри светло. За столом сидит Агнесса со своей плетью в руках, уныло смотрит на вошедших. Девушка, оставленная Мариной, совсем незнакомая, стоит, опустив плечи и голову. Она что-то сбивчиво тихонько говорит и вся дрожит, очевидно, от волнения. Внезапно начальница встает, и из её глаз вдруг вырывается сноп искр, с треском обрушиваясь на голову девушки. Но не это было самым страшным – Агнесса быстро подошла к трясущейся жертве и вонзила свой стек прямо ей в сердце. На пол вагончика закапала кровь. Затем стек молниеносно был вытащен из груди девушки, и кровь перестала капать. Вернувшись на своё место, начальница томно опустилась на стул. Несчастная жертва, бледная, как смерть, постояла ещё немного в оцепенении, потом, приложив руку к окровавленной груди, послушно последовала за Мариной прочь. Созерцая происходящее, оцепенев от ужаса, Лена перевела взгляд на Агнессу – та сидела спокойно, о чём-то размышляя, и только стек в руке нервно стучал об её ногу. И тогда перед ней открылся весь кошмар: это был змеиный тонкий хвост с остриём на конце, ещё красным от крови. Так это им, а не стеком, как ей показалось раньше, она пробила сердце девушки!!!