Игорь Соколов - Как моя жена изменяла мне (сборник)

А, ну, этих баб, мужички, давайте лучше пивка в бане попьем! – ору я, но в этот момент моя разлюбезная и только что вышедшая из сказки женщина хвать меня за шкирку и на божественных крылах со мной в постель…

С тех самых пор я и сам превратился в некое живое живородящее существо, т. е. земное и вполне осязаемое простецкое животное… Теперь уже моя женщина меня поит, кормит, обувает, одевает, а я тихо и незаметно для всех становлюсь грязным отвратительным чудовищем, каким до всего этого пребывала она, моя и только моя, подобранная с помойки женщина…

Так мир переворачивается вокруг своей оси и все, и всех меняет местами, а мы как подопытные кролики, влюбляемся, сношаемся, ужасаемся и снова влюбляемся…

Нам некогда молиться, некогда каяться, некогда думать и анализировать свою бессмысленную жизнь, поэтому мы живем просто, как все остальные существа животного мира, без вопросов переваривая только что съеденное нами, в том числе и нашу собственную мысль ни о чем…

Ну, а если это Ты меня переворачиваешь, моя безумная женщина, то я тебя тоже переворачиваю, и поэтому, в конечном счете, мы все равны между собой…

Мы уже друг друга подбираем с помойки, отмываем, начищаем до блеска, приводим в чувства, и с новой яркой силой влюбляемся друг в друга до тех пор, пока не умрем…

Она ждала меня день, два, месяц, а затем нашла себе мужчину, крепенького мужичка, здоровенного такого самца… Вообще-то я никуда не уезжал и тем более ниоткуда не возвращался, я просто затаился, чтобы понаблюдать, т. е. вообразил себе, что могу на досуге заняться супружеским шпионажем…

А поскольку Анфиса уверяла меня не раз, что любит только меня одного, поскольку я единственный, кто когда либо на ней женился, в кои то веки, но хоть раз, то как-то само собой я решил ее проверить…

С этой целью я набрал себе кучу еды, упаковав ее в холодильную сумку, взял множество разных хитрых приспособлений и спрятался под нашей супружеской кроватью с длинным балдахином, благо, что Анфиса вообще не имела привычки когда либо мыть полы и убираться…

Зато как она любила и умела сношаться!

Чтоб не чихать от пыли, я надел на морду распиратор, а чтоб не подохнуть от скуки взял ноутбук, на котором глядел немые фильмы с участием Чарли Чаплина, еще прихватил фонарик с книжкой об агенте 007… Хочу заметить, что как герой Джеймс Бонд здорово вдохновлял меня на весьма серьезные безумства…

По ночам, когда Анфиса спала, причем спала она очень крепко, громко похрапывая и частенько разговаривая сама с собой во сне, я ходил в туалет, выползая из под кровати без всякой опаски…

И также без всякой опаски делал свое дело…

Хуже стало потом, когда у нее появился мужчина!

Этот боров до 3-х ночи измывался над ее бедным телом, а после еще часа два сидел в туалете, шурша газетами и журналами, по-видимому устроив себе там для разнообразия читальный зал…

А потом еще целый час возился на постели и пыхтел… Анфиса спокойно храпела, а он все возился, вульгарно причмокивая губами и хлюпая носом…

Пружины под ним ужасно скрипели и мне было так не по себе, что даже пропадало желание сходить в туалет… К тому же этот сукин сын засыпал только под утро, когда уже рассветало… Поэтому облегчался я с такими нервами и с таким страхом для себя, что даже и не думал смывать после себя… Боялся, черт возьми, застукают!

А у них из-за этого постепенно начались скандалы. Каждый думал на другого, и все сильнее укреплялся в своем мнение, что другой из чисто хулиганских соображениев не смывает! Наконец их ненависть друг к другу достигла своей кульминации…

Следующее утро опять началось у них с взаимных упреков и этот мерзавец уже нисколько не владея собой, ударил мою Анфису, мою драгоценную супругу чем-то тяжелым, возможно своей огромной лапищей и быстро вынесся из квартиры… Анфиса лежала на полу с закрытыми глазками…

Между нами была дистанция в общей сложности в два коротеньких шажка, поэтому я из под кровати мог хорошенько разглядеть растущий под ее правым глазом фингал…

Постепенно ее унылое молчание становилось все более ужасным и подозрительным… Вскоре я не выдержал и вылез из под кровати и стал щупать пульс на ее правой ручке, но когда я дотронулся до ее ручки, она раскрыла свои волшебные глазки, закричав прям-таки нечеловеческим голосом…

Ну, конечно, за долгое время скурпулезного лежания под кроватью и безумного занятия супружеским шпионажем я весь оброс и сильно перепачкался, но зачем же так пугать нормального человека?!

Так ведь и с ума сойти можно! – говорил я ей потом в ванной, где она нежно меня мыла мягкой пушистой мочалкой и одновременно сбривала мою нелепую бороду… Конечно, Джеймса Бонда из меня не получилось, зато с тех пор мы стали жить с Анфисой душа в душу… Правда, иногда по вечерам этот самый мужик нас посещает из любопытства, и тогда мы садимся с ним играть в шахматы…

И долго, просто уморительно смеемся все вместе, вспоминая, как я прятался у них под кроватью и никогда после себя не смывал, из-за чего у них всегда случались глупые ссоры…

А Анфиска моя не только смеется, но еще и машет у меня перед носом указательным пальчиком, и лукаво так мне подмигивает…

А мужик ее бывший смеется еще громче, – бедолага, он еще не знает, что мы с Анфиской давно уже живем, т. е. спим под нашей супружеской кроватью, вроде как играя снова в наш семейный шпионаж…

Как заметил Аристотель, добродетель не имеет цели, поскольку она не наука…

Замечание очень верное. Однако Клюгель пошел еще дальше, – в своей книге «Случай удачного безверия» он пишет, что творчество вообще не имеет смысла, ибо природа творчества в чистом виде представляет собою хаос и поэтому в противовес этому любой органгизованный порядок является тоже творением…

Цикенбаум в «Мифологии безумного рассудка» продолжает ту же самую тему.

Он пишет, что ни один художник не может отличить добро от зла, потому что ему нравится как творцу делать со своим созданием что угодно…

Это всеядное любопытство Творца, как и нашего Создателя – Господа Бога не имеет границ… Именно отсюда проистекает закон Вечного Эго, по которому всякий тип вкусивший запретный плод творчества может быть использован Творцом в самых таинственных целях…

Однако более всего меня поразил рассказ Амулетова «Жалость» – рассказ о двух влюбленных, ставших мужем и женой…

История начинается с момента их первой влюбленности… «Стоило ему ее увидеть, как он покачнулся от неожиданности, сердце его громко забилось, зрачки заблестели, а руки вспотели, и он безумной птицей устремился к ней…

Встретившись с его глазами, она хитро улыбнулась, и внезапно нежно прижимаясь к нему всем телом, в танце, который возник будто по мановению волшебной палочки, в чаще весеннего леса, среди пения птиц и журчания светлых ручьев, они ощутили себя вдвоем небесными созданиями…