Гиллиан Флинн - Что мне делать?

Я не прекращала заниматься «хэндджобом [1]», пока не достигла совершенства в этом занятии. Я бросила заниматься «хэндджобом», когда стала лучшей из лучших. В течение трех лет я считалась лучшим специалистом по «хэндджобу» в трех штатах. Ключ к успеху – не впадать в занудство. Если начинаешь слишком уж переживать о технике, анализировать ритм и давление, то утратишь естественность процесса. Просто загодя подготовьтесь мысленно, а после не думайте ни о чем, доверившись ощущениям своего тела.

Ну, если коротко, то это как в гольфе.

Я вкалывала, не покладая рук, шесть дней в неделю, восемь часов в день с перерывом на обед, и мое рабочее время было расписано по минутам. Один раз в год я брала двухнедельный отпуск и никогда не работала в праздники, поскольку в праздничные дни «хэндджоб» – грех. Таким образом, за три года я сделала 23 546 «хэндджобов». Поэтому не надо слушать эту суку Шардель, которая утверждает, что я бросила работу из-за нехватки таланта.

Нет, я ушла потому, что после 23 546 «хэндджобов» синдром запястного канала вам гарантирован.

Я честно занималась своим делом. Возможно, слово «добросовестно» больше подходит… В жизни я совершала не так много честных поступков. Детство мое прошло в городе, под надзором одноглазой матери (как вам такой факт биографии?), и о ней никто не сказал бы – вот добропорядочная леди! Нет, не из-за проблем с наркотиками и не из-за алкоголизма. У нее были проблемы с работой. Из всех ленивых сук, которых мне доводилось встречать в жизни, она была самой ленивой. Дважды в неделю мы выбирались в центр города и там попрошайничали. Поскольку мать моя терпеть не могла находиться в вертикальном положении, она планировала стратегическую задачу. Получить как можно больше денег за наикратчайший промежуток времени, а потом вернуться и, лежа на грязном продавленом матраце, запихиваться тортом «Зебра» и смотреть криминальные шоу по телику. Пятна… Это почти все, что я могу припомнить из своего детства. Я не скажу вам, какого цвета был глаз у моей мамы, но прекрасно помню пятна на мохнатом ковре – насыщенного ярко-коричневого цвета, на потолке – горячо-оранжевые, на стенах – желтые, как похмельная моча.

Мы с мамой наряжались. Она надевала выцветшее хлопчатобумажное платье, поношенное, но кричащее о скромности владелицы. Мне доставались обноски, из которых я уже выросла. Потом мы усаживались на скамейку и высматривали людей, которые могли бы что-то подать. Схема очень простая. Во-первых, церковный автобус с иногородними. В родном поселке верующие просто отправят вас в церковь, но здесь они не могут отказать в помощи. Особенно печальной одноглазой женщине с ребенком. Во-вторых, женщины, которые ходят парами. Когда женщина одна, она может слишком быстро промчаться мимо вас, а со стайкой слишком трудно разговаривать. В-третьих, незамужние женщины с наивным взглядом. Точно у таких же обычно узнают дорогу или время, а мы просили денег. Кроме того, моложавые мужчины с бородками или гитарами. Никогда не останавливайте мужчин в костюмах – опыт показывает, что все они козлы. Ну, и за обручальным кольцом на пальце тоже нужно поглядывать. Не знаю почему, но женатые мужчины никогда не подают милостыню.

Как мы действовали? Мы никогда не называли их мишенями, или добычей, или жертвами. Мы называли их – Тони. Просто папашку моего звали Тони, и он не мог отказать никому. Впрочем, однажды он отказал моей матери, когда та умоляла его остаться.

После того, как ты выбираешь очередного Тони, у тебя есть пара секунд, чтобы определиться с методом. Некоторые предпочитают, чтобы все происходило быстро, как ограбление. И ты затягиваешь: «Намнужноденегнакусокхлебактоженампоможет…»

Некоторые хотят насладиться вашим несчастьем. Они дадут денег лишь в том случае, если убедить их, что их жизнь гораздо лучше вашей, и чем печальнее рассказанная история, тем на большую выручку можно рассчитывать. Я не обвиняю их. Когда вы приходите в театр, то ждете развлечения, а как иначе?

Моя мама выросла на заброшенной ферме. Ее собственная мать умерла при родах, а отец растил сою и воспитывал дочь, пока не разорился окончательно. Она поступила в колледж, но у отца обнаружили рак, ферму пришлось продать, концы перестали сходиться концами, она бросила учебу. Три года проработала официанткой, но потом обзавелась своей малышкой, мой отец сбежал от нее до того, как узнал о моем существовании… Она была одной из многих. Нуждающихся. И совсем не гордой…

Итак, возникает первоначальная идея. Она развивается в историю. И можно начинать. Если удавалось быстро угадать, что человека интересует душещипательная сказка о трудном пути к успеху и саморазвитию, то я становилась ученицей далекого интерната (так оно и было на самом деле, но речь не об этом) и у моей мамы внезапно закончился бензин в автомобиле, когда она везла меня туда (я добиралась на автобусах с тремя пересадками и вполне самостоятельно). Если человек хотел историю несчастной судьбы, то у меня непременно находилось редчайшее заболевание (как мама только не изгалялась, выдумывая названия – синдром Тодда-Тиккона, болезнь Грегори-Фишера) и здравоохранение бросило нас на произвол судьбы.

Моя мать была хитрой, но ленивой. А у меня амбиции зашкаливали. Много выносливости и мало гордости. К тому времени, как мне исполнилось тринадцать, я выпрашивала по сотне долларов в день, а когда стукнуло шестнадцать, послала подальше ее пятна и телик – и начальную школу тоже! – и принялась работать самостоятельно. Я выходила из дома каждое утро и побиралась ровно шесть часов. Я совершенно точно знала, к кому нужно подойти и что именно сказать. Никогда не смущалась. Просто бизнес – ты даришь людям радость, а они дают тебе деньги.

Надеюсь, таким образом я объяснила, почему «хэндджоб» представлялся мне естественным развитием карьеры.

«Ладони Судьбы» (не я называла заведение, уж не обессудьте) располагались в фешенебельном районе к западу от центра города. Карты Таро и хрустальные шары предоставлялись клиентам в ближних комнатах, а в дальних – нелегальный ненавязчивый секс. Я пришла по объявлению о найме администратора. Оказалось, что под «администраторами» здесь понимают проституток. Моей начальницей была Вивека – некогда администратор, а ныне добросовестная гадалка по ладони. Кстати, на самом деле ее звали не Вивека, а Дженнифер, но люди не верят, что Дженнифер может предсказывать будущее. Дженнифер может посоветовать вам фасон обуви или порекомендовать хороший овощной рынок, но должна держаться подальше от грядущего других людей. Вивека руководила несколькими гадалками из комнат в передней части дома и владела небольшим опрятным кабинетом «на задах». Он похож на врачебный кабинет. Там есть бумажные полотенца, дезинфицирующие средства и смотровой стол. Девушки задрапировали его цветными абажурами, яркими занавесями и подушками, обшитыми люрексом. Девчачьи вещи, но им они, похожи, очень важны. Я имею в виду – будь я парнем, который готов заплатить, чтобы мне подрочили, вряд ли я зашла бы в номер и воскликнула: «О Боже мой! Этот волшебный аромат свежевыпеченного штруделя и мускатного ореха! Скорее, хватай меня за член!» Я бы вообще говорила очень мало, как большинство из них и поступают.