Кэтрин Мэнсфилд - Счастье

— Проблема с нашими молодыми людьми в том, что они слишком романтичны. Нельзя уйти в море без тазика и не пострадать от морской болезни. Но почему у них не хватает мужества захватить с собой тазик?

— Ужасное стихотворение о девушке, на которую напал нищий и больше во всем лесочке — ни души.

Мисс Фалтон утонула в самом низком, глубоком кресле и Гарри начал обходить гостей, предлагая сигареты.

По тому, как он стоял перед ней, встряхивая серебряную коробку и резко выпаливая: «Египетские? Турецкие? Вирджинские? Они тут все смешаны», Берта поняла, что мисс Фалтон не просто скучна ему, но по — настоящему неприятна. И по тому, как мисс Фалтон ответила: «Нет, спасибо. Я не буду курить», Берта догадалась, что мисс Фалтон почувствовала его неприязнь и была задета.

— О, Гарри! Не нужно к ней так относиться. Ты не прав. Она чудесна, чудесна. К тому же — как ты можешь так не любить человека, который столь много значит для меня. Я постараюсь рассказать тебе ночью, когда мы ляжем, что произошло, что мы с ней вместе почувствовали.

При этих последних словах нечто странно и почти ужасающее пронеслось в уме у Берты. И это нечто — слепое и улыбающееся — шепнуло ей: «Скоро эти люди уйдут. В доме будет тихо — тихо. Свет погаснет. И ты с ним останешься наедине в темной комнате, в теплой постели…»

Она вскочила со стула и подбежала к роялю.

— Как жаль, что никто не играет! — вскрикнула она. — Какая жалость, что никто не играет!

Впервые в жизни Берта Янг ощутила желание к мужу.

О, она любила его, была влюблена в него, конечно, но не так. И, конечно, она понимала, что он — другой. Они так часто это обсуждали. Сначала ее ужасно волновала собственная холодность, но прошло время, и это, вроде бы, стало не так уж важно. Они были так откровенны друг с другом — такие добрые друзья. И это — лучшее проявление их современности.

Но теперь — страстно! Страстно! Это слово умирало от желания в ее горячем теле. Разве не к этому вело ее чувство счастья? Но тогда, тогда…

— Моя дорогая, — сказала миссис Норман Найт. Досадно, но мы — жертвы времени и поезда. Мы живем в Хамстеде. Было так приятно.

— Я провожу вас в прихожую, — ответила Берта. — Так мило, что вы пришли. Но вы не должны опоздать на последний поезд. Это было бы ужасно, не так ли?

— Будете виски, Найт, перед дорогой? — спросил Гарри.

— Нет, спасибо, старина.

Берта сжала его руку в рукопожатии за такой ответ.

— Спокойной ночи, спокойной ночи, — крикнула она с верхней ступеньки, чувствуя, что эта ее сущность прощается с ними навсегда.

Вернувшись в гостиную, она увидела, что другие тоже уже собрались уходить.

— Тогда можете проехать часть пути в моем такси.

— Я был бы очень благодарен судьбе, если мне не придется снова ехать одному с таксистом после такой ужасной истории.

— Вы можете поймать такси на стоянке в конце улицы. Не пройдете и нескольких ярдов.

— Это радует. Пойду надену пальто.

Мисс Фалтон направилась в прихожую и Берта последовала за ней, как вдруг Гарри буквально чуть ли не оттолкнул ее, ринувшись вслед за мисс Фалтон.

— Разрешите, я помогу.

Берта знала — он пытается загладить свою грубость — и дала ему пройти. Какой же он еще мальчишка — такой бесхитростный и импульсивный.

И осталась у камина с Эдди.

— Вы не читали новое стихотворение Булкса «Table d'Hote»? [5] Table'd Hote (фр.) — общий стол, табльдот — мягко спросил Эдди. — Оно такое чудесное. В последней Антологии. Оно у Вас есть? Я бы с таким удовольствием показал его Вам. Оно начинается невероятно красивой строкой: «Почему всегда должен быть томатный суп»?

— Да, — ответила Берта.

И бесшумно двинулась к столу, стоявшему напротив двери гостиной, а Эдди бесшумно заскользил за ней. Она взяла небольшую книжицу и дала ему. Они не произвели ни единого звука.

Пока он листал страницы, Берта повернула голову к прихожей. И увидела… Гарри с пальто мисс Фалтон и мисс Фалтон. Она стояла к нему спиной, наклонив голову. Вдруг он отшвырнул пальто, схватил ее за плечи и резко развернул к себе. Его губы сказали: «Я тебя обожаю». И мисс Фалтон положила ему на щеки свои пальцы — лунные лучи — и улыбнулась своей сонной улыбкой. Ноздри Гарри дрогнули, губы искривились в страшной ухмылке. Он прошептал: «Завтра». И мисс Фалтон ответила «да» своими веками.

— Вот оно! — воскликнул Эдди. — «Почему всегда должен быть томатный суп»? Так глубоко правдиво, Вам не кажется? Томатный суп так ужасно вечен.

— Если хотите, — раздался из прихожей очень громкий голос Гарри, — я могу заказать Вам такси по телефону, с подачей к двери.

— О, нет. В этом нет необходимости, — ответила мисс Фалтон, подошла к Берте и дала ей подержать свои грациозные пальцы.

— До свидания. Большое спасибо.

— До свидания, — ответила Берта.

Мисс Фалтон задержала на мгновение руку.

— Ваша чудесная груша, — пробормотала она.

И ушла. Эдди последовал за ней, как черная кошка, ползущая за серой.

— Я закрою лавку, — сказал Гарри подчеркнуто спокойно и собранно.

«Ваша чудесная груша — груша — груша»!

Берта ринулась к большим окнам.

— О, что теперь будет? — вскричала она.

Но груша стояла, как прежде, — цветущая и неподвижная.

Перевела с английского и составила примечания Ольга Слободкина — von Bromssen

Entendu (фр.) — договорились, ладно

bizarre (фр.) — странная

liee (фр.) — связана, дружна

souffle (фр.) — суфле

Table'd Hote (фр.) — общий стол, табльдот