Уоррен Эллис - Уборщик свиных туш

В той же посудомойке лежал дурацкий пистолет.

Голова была в мешке, обильно облитая дешевым аэрозолем поверх средства для чистки, активным ингредиентом которого был щелок, и теперь мистер Сан работал с Ка-Баром и молотком над плечевым суставом. Он делал короткие, аккуратные удары, потому как не хотел забрызгать ванную осколками кости.

Аманда рассказывала о своем бизнесе. Он оказался классическим бардаком, из-за которого мистер Сан и предпочитал фриланс. Бизнес не существовал без ее навыков и чутья, но и не двигался без денег клиента. Это напряжение закручивалось, пока не стало ясно, что весь механизм компании заел и начал тлеть.

— Он угрожал мне, как только мог придумать, — рассказывала Аманда. — Но уйди я из компании, деньги и интеллектуальная собственность ушли бы со мной. Он не мог меня выдавить и не мог запугать. Видимо, убить меня было для него лучшим вариантом.

— Чего я не понимаю, — сказал мистер Сан, — так этого: он же был только деньгами, так? Ты была мозгами. Так зачем он хотел тебя вытурить?

— Монетизировать программное обеспечение, особенно с социальным назначением, — отвратительно. Лицензировать — это я могу понять. Мы кое-что получали по правительственным лицензиям за то, что я создала. Но вставлять везде рекламу? Сделать так, что придется смотреть на рекламу, как только включаешь телефон?

Правая рука клиента оторвалась, немного грязнее, чем устроило бы мистера Сана.

— Но вы продавали услуги.

— Мы предоставляли услуги. Мы сдавали правительству инструменты в аренду, чтобы предоставлять услуги людям. Знаешь, насколько лично мне проще общаться с людьми через телефон? Ну как можно делать деньги на упрощении человеческого контакта?

— Он хотел забить все рекламой? Это довольно мерзко, — сказал мистер Сан, принявшись отпиливать левую руку мертвеца.

— Я только теперь понимаю, насколько легче и богаче стала бы его жизнь, если бы я умерла, а куча новых наемников исполняли его желания.

— Один из моих дядюшек говорил, что чтобы заработать деньги, надо сперва потратить деньги, — сказал мистер Сан.

— Он много тебе заплатил? — спросила Аманда, не улыбнувшись.

— Я запросил разумную цену, — ответил мистер Сан, прорезаясь через упрямые мускулы. — Но я обхожусь без рекламы. Только сарафанное радио. Человеческий контакт.

— Но ведь у тебя не бывает человеческого контакта?

— Одна моя тетушка сказала бы, что как раз сейчас я участвую в самом что ни на есть интимном человеческом контакте, — он прорвался через мясо и принялся атаковать сустав ножом и молотком.

Аманда наблюдала с блестящими глазами, невозмутимая. Мистер Сан снова сосредоточился на работе, чувствуя, что случайно затронул что-то нехорошее.

После пары сотен секунд прилежного труда левая рука отошла. Единственным звуком в комнате, казалось, было дыхание Аманды.

Голова и две руки в одном мешке, две ноги во втором мешке и торс в третьем, все залито средством для чистки духовок. Пистолет достали из посудомойки и временно положили в ящик для инструментов, нож вернули на место. Мистеру Сану очень хотелось сигарету, по многим причинам, однако это не входило в его регламент, хотя желание и усугублялось сегодняшними необычными условиями. Ванна уже протекла и была протерта несколькими спиртосодержащими влажными салфетками, которые он убрал в мешок с торсом. Он оценил объем труда. Неплохо.

Телефон в кармане снова завибрировал. На этот раз Аманда услышала.

— Кто это? — быстро спросила она.

— Неважно, — ответил мистер Сан. — Просто кое-кто просыпается в другой часовой зоне. Не о чем беспокоиться.

Ее глаза забегали.

— Твоя девушка?

— Нет, — улыбнулся он. — У меня нет девушки. Просто друг.

Ее глаза прыгали по его лицу, пока наконец не замерли на его глазах.

— Дэвид, я не разбираюсь, врут мне люди или нет. Иногда я просто априори предполагаю, что врут. Из-за этого у меня часто случаются трения. Так что я спрошу прямо. Ты мне врешь?

Он бесстрастно выдержал ее взгляд.

— Нет, Аманда. Я тебе не вру.

— Ну ладно, — сказала она. — Что теперь?

— Теперь я завяжу мешки и перенесу в фургон, — сказал он, потом остановился. — Где его машина?

— Чья машина?

— Его, — сказал мистер Сан, показав на мешок с частями тела. — Он же не жил поблизости, верно? Если да, скажи. Если нет, то он сюда приехал, так? Ты знаешь, на чем он ездит?

Аманда кивнула.

— Тогда придержишь мне переднюю дверь, пока я ношу мешки в фургон? Это займет пару ходок. А пока я ношу мешки, поищи глазами его машину?

— Прости, — сказала она, как ему показалось, без всякой причины.

— Нет, Аманда. Я сам должен был сообразить. Сегодняшние события застали меня врасплох, — он связал мешки с конечностями и взял по одному в каждую руку. — Идем.

Снаружи уже перевалило за полдень, погода стояла чудная. Мистер Сан вернулся от фургона к Аманде, осматривающей улицу с порога.

— Ее нет, — сказала она тихо.

— Ладно, — ответил мистер Сан, проскальзывая мимо. Внутри он добавил: — Это значит, что он либо взял такси, либо припарковался в паре улиц отсюда и прошел пешком, не желая, чтобы его заметили у твоего дома. Он часто брал такси, что скажешь?

— Иногда, чтобы добраться до LAX, он пользовался Uber [1] Мобильное приложение для поиска такси или частных водителей. . Но и все. Он любит свою машину. Это ужасно.

— Значит, остается предполагать, что она на другой улице, — сказал он, поднимая последний мешок. — Загружу это в фургон, заберу ящик для инструментов и рабочую сумку — и на сегодня я закончил.

— Что теперь будешь делать?

— Это неважно, верно? — сказал мистер Сан. — Все закончится, я уйду с твоего пути, ты будешь жить дальше. Ты разве еще не осознала, что теперь компания полностью принадлежит тебе, и ты можешь развернуть ее в любом направлении, в каком пожелаешь?

— Я так и не узнаю, чем кончается процесс, — сказала Аманда. Мистеру Сану показалось, что она надулась, по-своему. Затем ему пришло в голову, что кто-то с ее специфичным складом ума действительно может серьезно расстроиться, если показать только четыре пятых процесса.

Он, очевидно, также учел, что Аманда могла находиться в состоянии шока. Но он обнаружил, что его больше беспокоит, что он ее расстроит, нежели что она, возможно, чокнутая. Вероятно, именно необычная эмоциональная натура помогла ей спастись из офисных загонов. Он заинтересовался. И решил предоставить ей финал, которого она, очевидно, желала.

— Хочешь поехать со мной?

— Эмм, — сказала она. — Вообще-то очень, очень хочу. Но не хочу… то есть… это ничего?

— Дай сперва загружу фургон. Возьми свои ключи.

Он открыл для нее пассажирскую дверь, предупредив, что под сиденьем пакет с одеждой. У нее на плече была черная холщовая сумка. Он решил не задавать вопросов.