Кэтрин Мэнсфилд - Чашка чая

Филипп улыбнулся своей очаровательной улыбкой.

— Кстати, — добавил он. — Не могла бы ты зайти ко мне в библиотеку на минуточку. Вы извините нас, мисс Смит?

Большие глаза взметнулись на него, но Роузмери ответила за нее:

— Конечно, извинит.

И они вышли из комнаты вместе.

— Послушай, — спросил Филипп, когда они остались наедине. — Объясни. Кто она. Что все это значит?

Роузмери, смеясь, прислонилась к двери и ответила:

— Я подобрала ее на Кёрзон-стрит. Правда. Совершенно случайно. Она попросила дать ей денег на чашку чая и я решила взять ее с собой.

— Но что, черт возьми, ты собираешься с ней делать? — выкрикнул Филипп.

— Будь мил с ней, — быстро попросила Роузмери. — Будь с ней ужасно мил. Позаботься о ней. Не знаю, как… Мы пока не говорили. Но покажи ей…, обращайся с ней так…, пусть она почувствует…

— Моя дорогая девочка. Ты сошла с ума. Этого просто нельзя делать.

— Я знала, именно так ты и скажешь, — возразила Роузмери. — А почему нет? Я хочу! Разве это не довод? Кроме того, мы все время об этом читаем. Вот я и решила…

— Но, — медленно произнес Филипп, отрезая кончик сигары, — она так изумительно красива…

— Красива?

Роузмери так удивилась, что покраснела.

— Ты так считаешь? Я, я об этом не подумала.

— О, Боже!

Филипп зажег спичку.

— Абсолютно прелестна. Присмотрись, детка. Я был поражен, когда вошел к тебе. Однако… мне кажется, ты совершаешь чудовищную ошибку. Извини, дорогая, я так грубо выражаюсь. Но дай мне знать, если мисс Смит изволит с нами отужинать, чтобы я успел просмотреть «Милинер'з Газетт».

— Какое же ты вздорное существо! — воскликнула Роузмери и вышла из библиотеки, но не вернулась в спальню. Она прошла к себе в кабинет и села у письменного стола. Красива! Абсолютно прелестна! Был поражен! Голова ее стучала, как тяжелый колокол. Красива! Прелестна! Она притянула к себе чековую книжку. Но нет, чеки, конечно, не подойдут. Тогда она открыла ящик и достала из него пять фунтовых банкнот, посмотрела на них, две положила обратно и, сжимая три в руке, вернулась в спальню.

Полчаса спустя Филипп все еще находился в библиотеке, когда вошла Роузмери.

— Я только хотела тебе сказать, — произнесла она и снова прислонилась к двери, глядя своим слепящим экзотическим взглядом, — мисс Смит не будет с нами ужинать.

Филипп отложил газету.

— О, а что случилось? Кто-то нас опередил? Уже приглашена?

Роузмери подошла и села к нему на колено.

— Она захотела уйти, — объяснила она, — и я дала бедняжке немного денег. Не могла же я удерживать ее насильно…, - мягко добавила она.

Роузмери только что уложила волосы, немного подвела глаза и надела жемчуг. Она подняла руки и положила ладони Филиппу на щеки.

— Я тебе нравлюсь? — спросила она, и ее тон, милый, сильный, взволновал его.

— Ты мне ужасно нравишься, — ответил он, покрепче прижимая ее к себе. — Поцелуй меня.

Наступила пауза.

Потом Роузмери произнесла мечтательно:

— Я сегодня видела бесподобную маленькую шкатулочку. 28 гиней. Можно мне ее купить?

Нога Филиппа дернулась.

— Можно, маленькая расточительница, — ответил он.

Но на самом деле Роузмери хотелось спросить о другом.

— Филипп, — прошептала она, прижимая его голову к груди. — Я красивая?

Перевела с английского Ольга Слободкина-von Bromssen