Лель Малахи - Путешествие по спирали времени

Жила-была счастливая женщина с поющим именем Консуэло…

Сердце заныло, потянуло сладкой болью, стукнулось тревожно… и затихло. Странно умирать вот так. Всю жизнь бояться смерти, представлять себе ужасы умирания, холод небытия. А на самом деле все так просто… Только что жила-была Жанна, вдруг легкое, даже приятное недомогание – и нет больше мира по имени Жанна Курагина, женского пола, разведена, бездетна, шатенка с карими глазами, любительница домашних цветов и семейных комедий.

Горестного ощущения расставания с телом, как писали в женском журнале, не произошло. Бестелесное существование показалось нормальным и естественным, будто иначе и не бывало. Полет в заполненном мягким золотым светом туннеле был, как знакомая до скуки дорога с работы домой. Не вызывал – ни восторга, ни ужаса.

А вот место, в котором полет закончился, удивило. Самая обыкновенная комната ожидания у двери в кабинет начальства. Народу собралось много, их бестелесность не очень бросалась в глаза, так как они все еще сохраняли форму тела и даже какое-то подобие одежды, бесплотное, полупрозрачное подобие.

А вот секретарша в этой комнате была действительно необыкновенной. Высокая, почти совсем прозрачная, со струящимися облаками вместо волос, с лучистыми глазами неопределенного цвета. Казалось, они одновременно небесно-голубые, золотые и бездонно-черные. И уловить момент их изменения не удается, как не старайся.

Секретарша глубоким грудным, немного низким, но при этом совершенно бесспорно женским голосом вызывала тех, кто, услышав свое имя, суетливо вскакивал и направлялся к тяжелой кожаной двери. Через некоторое время они выходили обратно, растерянные, подавленные, рыдающие или улыбающиеся, с горящим над головой приговором.

Жанна присела в уголке и стала наблюдать. Вот вышел мужчина, его лицо выглядело напуганным, глаза беспокойно метались, а над головой кровавым светом горело слово «виновен».

Женщина с заплаканным лицом и умоляющим взглядом вжимала в плечи голову, над которой короной горело слово «прощена».

В какой-то момент секретарша вошла в комнату и вынесла оттуда бесформенный шевелящийся сверток, над которым светилось «очищен».

Жанна задумалась о своей жизни, пытаясь спрогнозировать возможный приговор.

На миг в мозгу возникло грустное лицо матери. Так и не собралась Жанна зайти к ней. Мать звонила, жаловалась на одиночество, а Жанна все время оказывалась занятой. Привычка находить себе оправдание не подвела и теперь. В ответ маминым просящим глазам прозвучал в уме ответ: «Ты всю жизнь жила для себя. Ты все сделала, чтобы остаться одной на старости лет! В моем детстве ты думала о том, как устроить собственную жизнь, когда я выросла, всегда осуждала меня и никогда не понимала. Меня нельзя осуждать в невнимании к тебе. Это только твоя вина».

Жанна вспомнила, сколько слез было пролито, когда мама в ответ на жалобу, что не ладится у дочери семейная жизнь, ответила: «Ты сама во всем виновата. Вышла замуж за быдло, я тебе говорила! Ты же не хотела слушать, а теперь вот разводишься, меня перед людьми позоришь». Жанне так была нужна поддержка, тепло, уверенность в том, что не останется она одна в своем горе, а она…

Тогда ее бывший муж, главная ошибка ее жизни, жестоко избил ее. Причина для ссоры была глупая, детская, они кричали друг на друга, размахивали руками, оскорбляли, и вдруг Виктор схватил ее за волосы и стал бить головой об стенку. Когда Жанна была почти без сознания, он вдруг опомнился, закрыл руками лицо и выбежал из комнаты. Потом он долго умолял о прощении, но вернуть ничего было невозможно. Уже больше никогда Жанна не смогла довериться мужчине. Сколько было впоследствии ухажеров, друзей, поклонников, но память об озверевшем лице Виктора не позволяла ей даже задуматься о новом браке. Вся ее личная жизнь свелась к переживанию за подруг, обсуждению, а иногда и осуждению их личной жизни.

Когда Яна поделилась с ней своим счастьем, она очень расстроилась. На глазах рушилось две семьи. Валерка бросал двух дочек, Яна оставляла двух сыновей без отца. «На чужом несчастье своего счастья не построишь», – шипела Жанна на кухне. Высказать свое мнение подруге не решилась, да и дружба сошла на нет потихоньку. Но с другими товарками, под чаек, Жанна еще долго обсуждала горькую историю разбитых семей.

Жанна почти успокоилась, ясно увидев, что на протяжении всей своей многострадальной жизни столько раз оказывалась жертвой чужого непонимания, злобы, развращенности, что если и были в той жизни ошибки, то искупила она их с лихвой. И когда Жанна уже совсем настроилась на благоприятный исход последнего суда, из открывшейся двери вышла ее мать.

– Мама… как? Разве ты тоже… – бросилась женщина к матери, но секретарь мягким жестом отстранила ее и прижала к губам палец.

И тут Жанна увидела над головой у матери горящее слово «ссылка».

Она повернулась к секретарше с немым вопросом в глазах, но та только улыбнулась и кивнула на открывающуюся вновь дверь. Из нее выходил бывший муж. С опущенными в пол, измученными, воспаленными, заплаканными глазами и приговором «прощен».

Жанна, потрясенная, снова обратилась взглядом к невозмутимой полупрозрачной женщине, но та, и теперь приложив палец к губам, указала ей глазами на дверь… из которой со счастливой улыбкой на спокойном лице выходила Яна. Приговор над ее рыжими кудрями выглядел короной. Он гласил «чиста».

И в тот момент, когда Жанна была уже готова взорваться потоком вопросов, несогласия и возмущения, серебристая секретарша жестом позвала ее в сторону и своим удивительным низким голосом начала объяснения:

– Твоя мама находится в реанимации. Ее душа вызвана на последний суд. Ее время уже пришло, но она за свои 75 лет не поняла одной очень важной вещи. Мама – это дом. А дом – это место, где тебя примут любой: правой и неправой, чистой и грязной, счастливой и в горе. Она не научилась принимать и сослана обратно в свое тело на два дополнительных года, чтобы, приняв вынужденную заботу, осознать, как важна поддержка близких.

Твой муж был тяжело виноват перед тобой. Но помнишь, он просил у тебя прощение трижды. В первый раз – просто испугавшись собственной ярости. Во второй раз – осознав, что теряет тебя. А в третий раз он просил у тебя прощение, когда вернуть было уже ничего нельзя. Просил, окончательно раскаявшись: прости, дорогая. Но духовный закон гласит: если виновный попросил прощение искренне три раза и не прощен, то его вина переходит на непростившего.

Твоя подруга совершила страшную ошибку, разрушив две семьи. Но семьи, где партнеры готовы строить свое счастье, не распадаются. Оба партнера в тех семьях были не готовы. Из вновь созданной семьи Яна смогла построить настоящий Дом, полный любви и понимания, тепла и счастливых детских голосов. За это ей не только прощены ее ошибки, но и присвоено высокое звание «чистой». А ее бывшему мужу и бывшей сопернице дан дополнительный шанс на счастье. И это тоже заслуга ее любви и терпения. А вся тяжесть ее проступка не пропала зря, она перешла на тех, кто осуждал ее и злословил, умноженная на количество людей, кому была рассказана эта история.