Лель Малахи - Путешествие по спирали времени

– Здравствуй, – улыбаясь, мягко сказал первый.

– Привет и тебе, – небрежно кинул второй.

– Поговорим, или ты снова уйдешь, бросив пару слов? – спросил первый.

– Тысячи лет ведем мы этот разговор, а ты все никак не успокоишься. Вот скажи, что изменилось за это время? Они – что, резко поумнели? Стали более внимательны к себе? Более великодушны или, как ты там утверждаешь, милостивы? Нет, нет и еще раз нет! Эти новые совсем забыли, кто они. Его хваленая свобода выбора окончательно свернула им мозги. Впрочем, мне это только на руку. Одно плохо: скучно стало, – второй с разбегу кинулся в разговор.

– Погоди, погоди, ишь, разошелся, – прервал его первый, – скучно ему, а кто придумал под мои помыслы маскироваться? А кто сомнение возвел в абсолют, и только на нем одном запутывает так, что диву даешься? Ты разошелся, брат, не на шутку, и мне порой становится нелегко найти в них каплю любви хотя бы к чему-нибудь, я уж молчу про себя и про Него.

– Ага! Так значит, все-таки я был прав все эти долгие века. Теперь ты видишь, что они рождаются, пусть и невинными милашками, но все равно с испорченными мыслишками. И чем дальше, тем легче им вложить в голову, что живут-то один раз, и нет никого превыше их в этом мире.

– И снова я не могу с тобой согласиться, – все так же мягко говорил первый, – ты замечательно ведешь свою партию, показываешь им, насколько хрупко все и от них не зависит. Да только не видишь, какое количество сильных сердец пришло в это время. Насколько дух веры в Него проник внутрь, в сердца их, как ищут они себя в Нем и Его в себе. Насколько свободны они, насколько терпеливее и добрее стали.

– Что?! Ты рехнулся, брат мой?! Что ты несешь?! Такой извращенной и изворотливой логики, как у этих, я не видал еще. Толерантная слабость – это твое терпение? Новые мощные виды оружия – это твое добрее? Очнись и признай уже, что второй раз вы с Ним ошиблись тоже.

– Ты забыл, мой милый брат, забыл так же, как и они, для чего все это затевалось, – смеясь, отвечал первый, – и, право слово, это хорошо, что ты запутался сам в себе. А то еще долго нам пришлось бы вести их к Нему. Из кокона появляется бабочка, росток пробивается сквозь семя, ребенок рождается, как бабочка и росток вместе взятые. Так же рождается осознание, кто они. Ты прекрасно их подготовил, твое давление извне на их дремлющие души дает свои плоды. Ты думаешь, что я сошел с ума? Я готовился и готовил их зерна души для мига озарения и осознания, пока ты будил их разум. Посмотри, как все живое появляется на свет. Как все молодое и юное радостно возбуждено каждый миг своей жизни, как они тянутся к свету и радуются этому. Радость от рождения присутствует всегда. Он уже в пути. Время для пробуждения настало, пора их душам пробиться сквозь твою скорлупу и родиться. Родиться, как и задумывалось, чтобы принести любовь и радость.

Кап. Кап.

Минутное озарение прошло, и раздался крик.

Давным-давно это было, так давно, что даже глубокие старики говорили «в древности». На площади в центре древнего города стояла статуя, краска на ней почти вся слезла и бронза потемнела от времени. Кто это был, и что за событие случилось тогда – уже и не помнили, осталась только легенда. Он пришел в этот город с дождем ранним утром, когда город еще спал. Надо сказать, что городок-то был не ахти, по утрам разливалась в нем уставшая унылость, днем ее сменяла беспробудная тоска, зато вечером власть брали залихватское буйство и шальная безбашенность. И все бы ничего, да только устал городок от таких будней и становился все мрачнее и тоскливее. Перестали приезжать к нему гости, захирела ярмарка, погасло ремесло. Смутно помнил город, что жил он раньше другой жизнью… Да вот какой – забыл. Только ранней весной бывало иногда встряхнется он, заметит новую листву на деревьях и снова забудет краски и радость жизни. Так они и встретились: Путник и город. Понравился ему город, тут и там видел Путник поблекшее творчество, увядшие таланты да заброшенные идеи, только не знал, как изгнать из города серую неуверенность и засасывающую рутину. «Смотри, какое небо голубое после дождя», – кричал Путник. «Небо как небо», – отвечал город. «А радуга, разве она не прекрасна?» – не успокаивался Путник. «Как дождь, так радуга, что в этом необычного?» – недоумевал город. «Давай покрасим все дома в яркие веселые цвета!» – предлагал Путник. «Все равно краска сойдет и все будет по-прежнему», – упирался город. «Но ты же творил! Гляди какие изумительные парки ты разбил, какие красивые дома построил, а твой пруд, больше похожий на озеро, – это же шедевр ландшафта!» – взывал Путник. «Тогда я был молод и глуп», – буркнул город и рассерженно погрузился в темноту ночи. Так они и стали жить: один – удивлялся, как другой мог все забросить и влачить свое существование без чувства жизни и красок радости, а второй – косо поглядывал и никак не хотел доверить свое сердце такой странной новой жизни. Долго ли коротко ли, а время шло… Пока не случилось то самое событие, о котором уже все давно забыли. Однажды утром, пока город еще спал, сел Путник в заброшенном парке и написал письмо. И как только первые слова стали обретать смысл, понял он, чем разбудить уже ставший своим Город. Каждое слово и каждую завитушку наполнил он Любовью, точки стали оплотом уверенности, запятые – знаками тепла, а восклицательные знаки – восхищением. Написал свое письмо Путник, положил его в центре города и ушел. Что именно было в том письме – неведано, какими словами оно было написано – утеряно, да только после его прочтения очнулся Город. Такая его радость взяла, такой любовью залило все его улицы, что вспомнил он, каким прекрасным и счастливым был прежде, каким творческим и креативным он был, как умел вкусно кушать запахи и радоваться новому дню. Огляделся Город, увидел, до чего довел себя чувством вины, не– отпущенными гостями, которые и не вспоминают уже его давно, бытовыми проблемами да скучной работой. Страшно стало, жизнь проходит мимо него. Еще раз перечитал он письмо, которое лучилось любовью и уверенностью, и стал Жить. А наш Путник тем временем шагал по дороге и, улыбаясь, все напевал: «Только любовью, ей одной можно все изменить».

Нехама Мильсон, автор жизненной практики РекЛайфинг и основатель Международной Школы РекЛайфинга, уже известна читателю по первому сборнику целительских сказок-притч «Путешествия по Я-Мирам». Ее сказки-притчи помогли многим читателям исцелиться от страданий физических и душевных.

«Нехама, твою прозу читаешь как увлекательный роман. О чем бы ты ни писала, все представляется в картинках, как фильм. Твой язык – легкий и красивый. Твое перышко Господь поцеловал. Твори без удержу и без краев, и не смей его подводить!». Ирина Семина (Эльфика), известная русская сказочница