Василий Афонин - Надя Курилка
- Название:Надя Курилка
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Василий Афонин - Надя Курилка краткое содержание
Надя Курилка - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Василий Афонин
Надя Курилка
Никто из деревенских, кроме матери моей, так за все время и не узнал, за что она отбывала наказание и как попала к нам.
…Лет десять назад, мокрым сентябрьским днем, бригадир Еремеев ходил по деревне в поисках жилья для приезжей. Следом за ним шла и сама приезжая молодая, смуглая и страшноглазая женщина в фуфайке, грубой юбке и резиновых сапогах, в темном платке, повязанном под подбородком. Шла она прямо и легко, успевая за рослым Еремеевым, держа в правой руке большую хозяйственную сумку; с левой стороны от нее, цепко схватясь за материну руку, оглядываясь по сторонам, торопился глазастый парнишка лет десяти.
Ветер налетал из-за речки, нагоняя полосы мелкого дождя; длинный Еремеев с пустым левым рукавом, тоже в фуфайке и сапогах, отворачивал лицо, шепотом ругаясь на ходу. В карманах Еремеева лежала присланная из центральной усадьбы бумага, в которой были выведены фамилия, имя, отчество женщины и указано в отношении ее — определить с жильем и трудоустроить.
Эту бумагу — направление Еремеев расценивал как очередную издевку над собой. Он давно считал себя обиженным. Бригада его была самая дальняя от центральной усадьбы хозяйства, и те бригадиры, что поближе, постоянно, по мнению Еремеева, толкались на глазах у начальства, выпрашивая то новую сбрую, то грабли конные. И если, случалось, приезжала семья какая на жительство, то туда ж ее, в ближнюю деревню, а ему, Еремееву, что достанется. Если пришлют, скажем, на уборочную шофера или комбайнера, то обязательно пьяницу. Шофер и не выпьет ни разу за время уборки, все одно Еремеев считает, что лучшие машины попали в ближайшие к усадьбе деревни.
Вот, эту прислали… Определить с жильем! Написать, конечно, легко, а ты попробуй определи. Была в дерев
не избенка одна, так туда, прежде чем вселить кого, на педелю плотников посылать надо. А они заняты на ремонте скотных дворов, осень, скоро пастьбе конец. Шагая но грязи, Еремеев перебирал подряд избы, прикидывая и отвергая одну за другой: то семья большая, то хозяева нелюдимые, а то и просто не захотят брать чужого человека. Не захотят — и все. Что ты ему, прикажешь?
Дело шло к вечеру.
— Ты хоть работать-то станешь? — спросил Еремеев женщину, останавливаясь, чтобы закурить.
— Стану, начальник, стану, — спокойно заверила та. — Как же, всю жизнь работала. Кто же меня кормить будет?
— Что делать-то хоть умеешь? — бригадир возился с табаком.
— Все умею, начальник, — женщина повернулась на ветер спиной, тоже достала курить. — Детей рожать умею. — И, прикурив у Еремеева, подняла на него страшные глаза свои. Два железных зуба тускло поблескивали у нее во рту.
— Чего доброго, — не стесняясь, плюнул под ноги Еремеев, — рожать вы мастера, только волю дай.
И пошел через мост в конец переулка к бабке Лукьяновне.
— Что ж мы, начальник, так и будем венчаться по деревне из конца в конец? — спросили сзади. — Дождь идет.
Еремеев не отвечал.
Все, кто в это ненастное время был на улице, видел, как трое ходят по деревне. Переговаривались.
— С кем это Ерема кружит битый час?
— На жительство прислали новенькую, гадает, где поселить.
— Откуда ее принесло?
— Из тюрьмы — откуда ж еще? Добрую не пришлют!
— И — и. Молодая, а уж отсидела. За что и судилась только?
— За убийство, за что ж еще. Ты заметил, как глазами стрижет? Разбойница! Мужа, поди, гробанула, а то хахаля!
— За это, говорят, расстрел!
— Не каждому.
Еремеев пел приезжую к бабке Лукьяновне. Большая изба старухи была разделена пополам. Во второй половине с отдельным входом жили недавно бабкина племянница с мужем, племянница уехала ближе к центру, а теперь бабка бытовала одна. Шел сюда Еремеев с неохотой. Шел он замедленным шагом, дожидаясь, пока попутчица докурит, не дай бог, увидит ее бабка с папиросой — лучше не подходи. Бригадир не то чтобы враждовал с бабкой, но все-таки доброго разговора не получалось у них — ругань одна. Еремеев всю войну прошел старшиной, да и после, к деревне своей, на разных должностях пребывал не ниже бригадира, потому разговаривать привык коротко, редко выслушивая возражения. Но на бабку Еремеевы команды не действовали. Забредут, к примеру, бабкины гуси в посевы — Еремеев в крик.
— И твои, и твои заходят, — жалеючи, покачивая головой, скажет бабка. — Заметили, как же. Ты своих сперва устереги.
Еремеев ругаться с женой.
Подошли к избе. Бабка в ограде поила телка.
— Лукьяновна, — поздоровавшись, бодро начал Еремеев, — ты вот все жаловалась, что скучаешь по вечерам одна, так я тебе постояльцев привел.
— Кого ишшо? — выпрямилась от ведра бабка.
— Приезжая, жить будет у нас, работать, — пояснил бригадир.
— Сколько же ей лет, приезжей? — вытирая о подол юбки руки, спросила бабка. Спросила, будто Еремеев один стоял перед нею.
— Сколько лет… — Еремеев не знал сколько. — Молодая еще.
— Что ж у ней, у молодой, по сей день ни кола ни двора своего — на постой просится?
— Как специалиста прислали, — стыдясь, врал Еремеев. — Потом квартиру дадим.
— Видна — а, — протянула бабка, — приезжал тут один специалист.
— Ты, бабка, ровно прокурор, — злясь, Еремеев переступал с ноги на ногу. — Что да как. Сама же просила квартиранта, а теперь отказываешься.
— Так я у тебя кого просила? Я учительницу просила! Она девка тихая, образованная. Она б мне письма под диктовку писала. А ты взял да отвел ее к Лушихе. А у Лушихи ее и положить негде. У Лушихи в избе черт голову сломит. Я надысь зашла, а у нее середь пола чугун ведерный с картохой. Я говорю…
— И эта не хуже, — не дослушал Еремеев, — эта будет письма писать — диктуй только успевай. Принимай, разве я плохого человека могу тебе привести.
— Ты все можешь, — покивала головой бабка, — ты в прошлый раз…
— А мы тебе дров привезем в первую очередь, — обещал Еремеев. — Как по заморозку снег пойдет — так тебе. И распилить поможем.
Дрова доконали бабку.
С дровами, по мнению бабки, бригадир обычно хитрил. Всем привезут давным — давно, а она все ходит, кланяется. То трактор занят, то мужиков не соберешь — в работе. По талому снегу и привозят.
— Смотри, — сказала она, открывая воротца. — На дровах объегорить — лучше не подступайся.
Но Еремеев уже уходил по переулку.
В сумерках к бабке зашли по делам две соседки. Бабка загоняла в ограду гусей.
— У тебя поселились эти? — поинтересовались соседки.
— У меня, — бабка с хворостиной в руке подошла к воротцам. — Куда ж еще? Сам Ерема привел, уж то просил, то просил. Я, говорит, тебе, Лукьяновна, дров в первую очередь. И распилим — расколем, и…
— Кормила их?
— Как же… Супу дала, хлеба. Парнишке кусок сахару. Уж она так хлебала, так хлебала, аж ложкой по дну скребла.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: