Леонид Гришин - Верность

Когда этот ритуал закончился, Пётр Васильевич аккуратно взял рыбу на руки, также приговаривая, зашёл в воду и опустил её, а она не двигалась.

– Ну, ладненько, хорошо, давай, давай… Плыви, нечего тебе застаиваться, – он её ещё раз погладил, и она, как бы нехотя, надо сказать – не желая расставаться, спокойно и медленно шевеля хвостом, поплыла на глубину.

Пётр Васильевич вышел, снял перчатки и обратился ко мне:

– Удовлетворили своё желание?

– Да.

– Уж извините, отдать вам этого маточника я не могу. Это самочка, и вполне здоровая. Всё в ней в норме, так что будет потомство хорошее: никаких заболеваний, никаких паразитов нет. Я каждый раз, когда мне попадается крупный экземпляр, проверяю: не появилась ли какая зараза, а то здесь и утки летают дикие, и домашние забредают. Могут на лапках принести заразу. Хотя сейчас уже есть химия, но не хотелось бы химией пользоваться. Я предпочитаю нашу простую кубанскую проточную водичку. Вы, наверное, видели, какие у меня здесь шлюзы поставлены. Водичка у меня всё время меняется.

Он стал мне рассказывать, как организовал эти пруды, какой у него интерес появляется вообще к рыбному хозяйству. Сетовал только, что маленькие площади у него: хотелось бы побольше, но «…понимаете, Кубань – это житница, здесь лучше пшеницу выращивать. Но и на рыбе можно нормально зарабатывать, и людям – радость и пропитание, а такие вот неугодья, как мною заняты, конечно, малы».

Так он рассказывал мне, а потом предложил:

– Если желаете, давайте вместе поужинаем?

Это было для меня неожиданно, но я ответил:

– С удовольствием.

– Вот и хорошо. Подъезжайте к домикам. Там и поужинаем. Если, конечно, не хотите больше рыбачить.

– Да, я уже свою, как говорится, страсть удовлетворил, поэтому с удовольствием поужинаю, тем более что не обедал сегодня.

– Вот и ладненько, подходите.

Я стал сматывать снасти. В это время подошёл охранник:

– Я возьму у вас садок? Опущу ваших рыб там, где более проточная вода. Они живые будут до завтра.

Я поблагодарил его и подошёл к домикам. Видно было с первого взгляда, что оборудованы они превосходно: столик, мангал, жаровня. Судя по щекочущему ноздри запаху уха уже была готова, а рыба пожарена. Конечно, не пятикилограммовая, но, судя по размеру кусков, килограмма на два, не меньше. Аппетит у меня разгорелся.

Пётр Васильевич пригласил меня присесть.

На столе были овощи: помидоры, а также малосольные огурчики.

– Уха любит водочку. Желаете водочки или вина?

– А у меня коньяк есть…

– Коньяк пусть постоит пока. А для ухи лучше водочка. Уху приготовить тоже по-разному можно, смотря какая рыба. У нас прудовая сегодня рыба, так прудовая рыба требует огуречного рассола. Как бы вы ни приготовили уху, а без рассола всё равно будет немного попахивать тиной. А рассольчик отбивает этот запах, придаёт нужный вкус. И водочки нужно обязательно после полной готовности добавить. Сейчас, конечно, уже не то, – продолжал он, – сегодня нет нормальной водки. То ли дело в советские времена: была «Столичная» и «Пшеничная». А сегодня до чего дошли: даже технический спирт, и тот выдают за хорошую водку! Поэтому я уже давно отказался от магазинной, делаю свою. Если не побрезгуете, попробуйте мою водку. Хоть и говорят – «самогонка». Да, она самодельная. Сам гнал, пусть будет самогонка… Но зато настоящая. От неё не отравишься и не ослепнешь, – с этими словами он налил в две стопки. – Давайте за знакомство, раз меня вы назвали по имени и отчеству. Я ваше только отчество знаю, а имени не знаю.

Я сказал, что я – Леонид. Родился в день святого Леонида, очевидно, поэтому так и назвали.

– Правильно, это по-нашему, по-православному.

Мы выпили за знакомство. Он разлил уху в миски. Это была та уха, про которую говорят, что в ней «ложка стоит». Куски рыбы были выложены на большой противень. Даже миски, в которые Контуженый разлил уху, как нельзя лучше подходили для нашей трапезы: глубокие, удобные… Рядом с ними лежали деревянные ложки с расписными узорами, а казан – внутри эмалированный. Он заметил мой взгляд:

– Уха требует своей посуды и своего приготовления. Хорошо готовить в эмалированной, в крайнем случае – в чугунной посуде. Ни в коем случае никогда не готовь уху в алюминиевой. Не нравится мне и нержавейка. Всё-таки металлический привкус есть. А рыба не любит металл. А что миски – их мне подарили специально для ухи. И уху лучше всего деревянной ложкой хлебать.

В самом деле, миски были очень удобны для зачерпывания деревянной ложкой. Отхлебнув несколько ложек, он взял бутылку и ещё налил по стопке. Я отложил ложку в сторону. Он взял стопку:

– Давай выпьем за тех, кого уже нет. Я также хочу выпить за своих друзей, товарищей, с которыми прошагал всю войну, которые не дожили до светлого Дня Победы. Сейчас нас всё меньше и меньше становится. Давай выпьем за их светлую память.

Он встал, я тоже поднялся. Мы, не чокаясь, выпили. Взяли по огурчику, закусили. Доели уху молча. Затем он налил по третьей.

– У тебя дети есть? – спросил он меня.

– Есть.

– Уж, небось, и внуки?

– Да… И внук есть.

– Давай теперь выпьем за детей. За детей, за внуков. За будущую хорошую жизнь.

Мы чокнулись, выпили и приступили ко второму блюду.

– Хочешь варёную рыбу из ухи, хочешь жареную. А хочешь – и то, и другое, – предложил он мне.

– И без хлеба, – добавил я для шутки.

– Можешь с хлебом, можешь без хлеба. Одним хлебом можно на Кубани быть сытым всегда.

Когда мы насытились, он спросил, как попал в ФРГ, что я там делал, в каких городах был. Я стал ему рассказывать. Он с большим интересом расспрашивал, как люди живут, где я был, бывал ли я в семьях. Я подробно описал ему то время, которое провёл в Германии. Рассказывал, как живут там люди, какие у них интересы. Какая разница уровня жизни была тогда и есть сейчас. Он внимательно слушал и даже делал пометки в своём блокноте. Расспрашивал особенно подробно о тех городах, в которых я работал. Потом задал неожиданный вопрос:

– Есть ли у них справочные бюро? Можно ли там человека найти?

– Там всё очень просто. У меня были знакомые немцы в Индии, которые там работали, а затем вернулись в Германию. Я взял телефонный справочник, по имени отыскал, тут же позвонил и договорился о встрече.

– Это вот так прям сразу и нашёл?

– Да. У них причём справочники висят в каждой телефонной будке. Можно зайти в телефонную будку и найти любого человека.

– Это так просто?

Мы ещё выпили, солнце уже близилось к закату, начали надоедливо пищать комары. Он поднялся и подошёл к столбикам, назначения которых я сначала не понял. На каждый из этих столбиков он поставил спиральки и зажёг их, и комары быстро разлетелись. Мы снова продолжили беседу. После того как мы закончили с рыбой, к нам подошёл охранник.