Алина Салыкова - Рассказы

Артем снова закурил. Рабочий телефон постоянно вибрировал. Это раздражало. Он выключил аппарат и небрежно бросил его на соседнее сиденье. Другой телефон он так и сжимал в руке, словно если он его отпустит, то навсегда простится с надеждой, что томится, несмотря ни на что, где-то внутри. Он хотел сказать «спасибо» тому, что осталось далеко за спиной, в прошлом. Каким бы неприятным и болезненным это ни было. Но оно непременно научит его, если ещё не научило. Не ему судить.

Он затянулся, выпустил клубок дыма вверх. Артем понимал, что если не сейчас, то уже не скоро. Он здесь, один. Нет никого, кто бы мог отговорить, отвлечь, помешать. Женщина, которую он когда-то любил, конечно же, не ждёт больше его звонка. Она наверняка ждала их тогда, семь лет назад. Они были ей очень нужны. Он был ей бесконечно нужен. Артем понимал, что его следы в жизни когда-то всей душой любимой женщины уже давно «замело снегом», наверное, даже забылось лицо. Когда-то так чувственно любимая им женщина наверняка простилась с ним. Как долго Артем ненавидел себя за то, что так долго и страстно любил ту женщину из прошлого. Она была наркотиком, от которого он мечтал, ещё подростком, излечиться. Он верил, что придёт их день. И, как ни странно, он пришёл. Казалось бы, что ему ещё было нужно! Глупость, юношеская глупость. Он получил то, что так жадно желал столько лет, и так легко простился с этим. Но оставил он, как потом понял, ещё и самое дорогое в своей жизни, единственное, что было бесценно в ней, – дочь. Так, как эту женщину, он никогда больше никого не полюбит. Артем это понимал.

Он выкурил сигарету, выбросил окурок и выключил музыку. Знаменуя предвиденность, пальцы, непослушные от волнения, касались телефонных клавиш.

– Марин? Привет, – он говорил уверенно, но сердце в этот момент ускользнуло так глубоко, что он даже не понял, жив ли сейчас.

– Привет, – знакомым, но с новыми нотками, голосом ответила когда-то так пламенно любимая им женщина.

– Узнала? – уже робко, почти боязливо спросил Артем.

– Нет. Это кто?

– А ведь мы когда-то были женаты, – его губы непроизвольно улыбнулись.

Ответом ему стала тишина в трубке. Он слышал, как она дышит.

– Марин, я…

Короткие, резкие гудки на другом конце провода прервали его слова. Сердце словно скукожилось от боли, превратившись в маленький умирающий комок. Он вытер вспотевшую ладонь о своё зимнее пальто и ещё раз набрал номер так давно им любимой женщины.

– Абонент выключен или находится вне зоны действия сети…

Снег хлопьями ложился на замёрзшую зимнюю землю. Люди с красивыми пёстрыми пакетами и сумками в руках спешили по своим делам. Через несколько часов Новый год.

Июльское утро было до противного сы рое. Природа взбесилась и совершенно плевать хотела на то, что на дворе середина лета, июль, а за окном всего + 17, дождь и серое, затасканное от наплыва туч небо. Однако для неё это был самый долгожданный день в её недлинной обычной жизни. Ей двадцать три, и сегодня день её свадьбы с человеком, который вот уже пять лет причинял ей дикие минуты боли, а в определенные дни награждал её безмерной волной счастья.

Белое кружевное платье, украшенное роскошной отделкой, со множественными драпировками и отделанное цветами, идеально сочеталось с длинной классической фатой без изысков. Карина подошла и своей нежной белой ручкой с идеальным маникюром провела по подолу платья. Дождалась! Назло всем, кто говорил, что он на ней никогда не женится. Она идет сегодня в загс с ним.

Знала бы эта девочка, что творится в сердце, в душе у якобы «её» мужчины. Знала бы она, где и с кем он проводил ночи, когда говорил ей, что едет в командировку. Знала бы она, кого он обнимал там, на море, и как смотрел на ту женщину, которая подарила ему дочь… Глупая маленькая девочка научится жизни благодаря ему.

В двадцать лет хочется верить в любовь, верность, в «навсегда». С годами это про ходит. У всех. Это истина. Сейчас она насладится безмятежными часами с мужчиной, который ей часто лгал, изменял и даже оставлял. Однако сегодня для нее это не важно. Наивная девочка думает, что когда она станет женой, многое изменится, даже не многое, а всё. Она навсегда будет с ним жить «долго и счастливо». Доверчивая девочка. Время иссушает странности и ставит все на свои места. Осталось недолго. Но не сегодня и не завтра. Сегодня свадьба, о которой она так долго мечтала и к которой так долго готовилась. Карина миллионы, да что там – миллиарды раз представляла себе, как всё это будет происходить. Как она в белом платье будет стоять рядом с ним под руку и произносить заветное «да»…

Она глупенькая. И дело не в том, что она верит в любовь до самой смерти. Нет, все в это верят, даже те, кто говорит, что это полный бред. Она была глупа в принципе. Таким жить легко. Они многого не понимают, не знают, не загружают своё крохотное, хорошенькое серое вещество излишней информацией. Как же это мило, до противного мило. Таких девочек мамы растят с наставлением, будто они созданы украшать жизнь мужчин и больше от них ничего не требуется, и, как правило, им это удаётся. В их жизнях нет тех забот и проблем, которые известны большинству. Это пример великой истины: горе от ума. Грубо, но так оно и есть. Как говорится, ни прибавить, ни отнять.

Макс не нервничал. Он был хладнокровно спокоен и покорно бесчувственен. Для него это было не впервой. Когда-то давно, в майский день, он так же надевал белую рубашку и пиджак, так же в его нагрудном кармане лежали обручальные кольца (для него и другой женщины), так же давал обещание любить вечно: в беде и радости, болезни и здравии… Он помнил об этом, как ни старался забыть.

В жизни существуют дубли. Они нам даются для того, чтобы мы смогли исправить свои оплошности, ошибки, недочеты. Это был его дубль. И в этот раз он был почти уверен, что он не ошибся. Она идеально подходила ему: глупенькая для того, чтобы не замечать его измен, верить очередной лжи, не лезть в его душу, не спрашивать лишнего. Карина отлично со всем этим справлялась. Для каждого, кто тебя знает, ты разный. Для неё он был одним, но лишь та, другая, оставшаяся в его прошлом мире, помнила и знала его настоящим. Он гнал эти мысли. Рано или поздно всё забывается – даже самое хорошее. Неправду говорят, что эмоции, чувства забыть нельзя. Можно, если очень постараться.

Однако она ему снилась. Он боялся снов, ведь именно они дают надежду. Надежда, конечно, ему была уже не нужна. Он привык не надеяться, а действовать рациональными, безошибочными, хладнокровными шагами. От мира слишком плохо пахнет– это гниют человеческие души. И его душа, как ни прискорбно, входила в их число. Понимая, осознавая всё это, жить становится не то что невозможно, нет, человек – он такая скотина, адаптируется ко всему, – но сложнее, сложнее жить и знать, что ты полное дерьмо. «Не бойся казаться себе чудовищем, – бойся быть им, не зная этого»…