Татьяна 100 Рожева - Бульвар Сен-Жермен

Он выслушал мою тираду молча, глотнул коньяку.

– Мою бабку по отцу однажды позвали в гости дальние родственники, коих она не очень жаловала. Ехать к ним она не хотела и послала телеграмму следующего содержания: «Приездом воздержусь ввиду отсутствия сил и дурной погоды». Я эту телеграмму храню до сих пор… Ладно… Ты права. Пора заканчивать. На Манхэттене развелось слишком много Мефистофелей….

Он встал, оправив полу халата. – В кабинете на столе деньги лежат. Возьми, если тебе надо…

Из прихожей в приоткрытую дверь кабинета я увидела на столе пачку пятитысячных купюр высотой с Васин эрегированный член.

– Возьми, возьми…, – перехватил мой взгляд Андрей, вышедший меня провожать.

– Спасибо. В следующий раз…, – благородно выдавила я из себя ответ.

– Ну, как знаешь… Что я буду делать без тебя?

– Книжку прочти. Ромен Гари. Дальше ваш билет недействителен. Она прямо про тебя…, – сказала я возле двери.

– Не слышал.…

– Французский писатель, между прочим.

– Прочту…

Он поцеловал меня в щеку и, мне показалось, с облегчением закрыл за мной дверь…

Недели через две я получила смс: «Привет. Это Андре. Я в скайпе. Один сейчас. Хотел бы тебя увидеть. Это возможно?»

Монитор показывал Андре, сидящего в просторном помещении в зеленом бархатном халате, большое окно с легкими белыми шторами, поймавшими в свои сети яркое французское солнце, цветы, светлые стены, темную мебель и совсем чужой воздух…

– Привет! – Сказал он радостно. – Рад тебя видеть. Хоть так…

– Привет. Я тебя тоже. Где это ты так красиво сидишь?

– На даче.

– Здорово…

– Я книжку осилил. Француза твоего…

– И как тебе? Узнал себя?

– Себя нет…. У каждого мужчины это по-своему. У меня, во всяком случае, все не так. Автор достаточно далек от той жизни, которую он пытается описать – имею в виду жизнь «богатых». Фантазии человека, которого пустили посмотреть в щелочку.

– А по-моему, суть не в том, удалось ли автору правдиво передать увиденные в щелочку детали… Проблема угасающей потенции в широком смысле, как желания жить, к сожалению, общая для всех, независимо от пола и счета в банке.… С собой ничего не возьмешь… А то, что ты, не обратив внимания, на приличный стиль и литературные достоинства произведения, искал «про себя», только лишний раз подтверждает, что я права…

– Да, конечно ты права, дорогая…

– Мммм, какой послушный дяденька…

– Какая умная тетенька…

– Осторожней с похвалой, у меня сыр подмышкой.

– Большой и круглый? Parmesan?

– Плавленый «дружба»

Он улыбнулся и потер лоб.

– Сегодня дрых после обеда и придумывал всякие сценарии с твоим участием. Рассказывать здесь не буду. По-моему, очень неплохо… получается. Должно получиться.

– Интересно… куда ты дошел в мозговой атаке во время дрыха…

– Именно туда, куда ты предполагаешь…

– Знаешь… я скучаю… но не по всем маскам в твоем театре.

– Приятно… Мне тоже не все маски нравятся… Я сегодня с утра переехал из Парижа в Бретань «на дачу» и валяюсь в своей комнате под крышей с видом на море. Сильный ветер и жарко… А у тебя что?

– А я книжку пишу в качестве литературного негра. Контракт кабальный. Но… сама хотела.

– Дашь почитать когда-нибудь?

– Если не стыдно будет в результате.

– Труженик…

– И не говори… Мне еще бюст на родине обкакают. Маленький эпизодик с тебя срисовала. Надеюсь, ты не против.

– Нечестно! Хотя бы почитать прислала!

– Может, это не войдет еще.

– А какой хоть, можешь сказать?

– Когда ты ворвался в кабинет к директору завода с требованием взять тебя на работу. Еще в Союзе. И как прокомментировал статью из французского технического журнала, чем обаял работодателя наповал. Помнишь, рассказывал? У меня один из героев делает то же самое.

– Жулик… Ладно, я думал, что-нибудь похлеще… Прилив. Поеду на яхту… вискарь, и спать в каюте… Туман, с якоря лучше не сниматься… Завтра весь день совет директоров, затем ужин с президентом компании, он только что вернулся… а потом летим с ним вдвоем на вертолете в Сен-Бриё.

Ко-пилот, инструктор заболел… Супер экстрим. У него налет в этом году 2 часа, у меня 30 минут…

– Может, взять другого инструктора? Или для тебя экстрим – остаться с ним вдвоем на вертолете?

– Да нет.… Не первый раз. Посадка сложная – в саду… Супер!

– Здорово…

– Здорово, когда ты держишь в руках… как всегда.

– А ты будешь рулить?

– Мы два пилота…

– Вариант для семейной пары, чтобы пропахать полсада при посадке.

– Поддерживать, давать командиру отдохнуть, держит связь стрелок радист. Очень сложно в футах и милях, у меня практика всегда в метрах и километрах. Приземляться умею… Воздушный поток от винта при посадке сносит все в радиусе 50 – 100 метров… Но у нас газон…

– Ни хрена себе садик… один газон 200 метров…

– Я люблю все большое, ты же помнишь…, – улыбнулся он. – Ты думала обо мне? Только честно…

– Да. Даже сегодня. И вдруг ты написал. Забавно…

– И что же ты обо мне думала…?

– Глаза твои помню…

– В тот момент?!

– Просто вспомнила о тебе… Начала с глаз… потом вспомнила пару других воспоминаний, включая Васю…

– То есть позу и глаза? Мне до сих пор стыдно… И возбуждает… Подразнись…. На эту тему из меня можно веревки вить…

– Я помню…. Меня тоже возбуждает, как он сказал тебе «расслабься, Андрюша» А картина, как ты погружал в себя фаллоимитатор, оставляя уголки для дыхания, так и стоит в глазах… По-моему, это высокий класс, очень красиво, а совсем не стыдно… Наверно, я чего-то не догоняю…

Он смотрел на меня в камеру ноутбука, но меня не видел.

– Из Хаммера на коленки… Позорище…, – произнес он дрогнувшим голосом.

– Не бережешь ты себя, отец.

– Фу… Лучше бы сказала «так будет, я хочу»

– Я буду говорить то, что я хочу говорить.

– Конечно… Наверное, это будет еще хуже.… Звони… когда поймаешь настроение… Поймаешь – без мягкого знака?

– Настроение для чего? Поймаешь с мягким кончиком…

– Подожди минуту, – сказал он мне и отвернулся от камеры. – Что ты говоришь? Я не слышу! – Крикнул он кому-то за собой.

На экране рядом с Андре появилась девушка. Коротко стриженная, темноволосая, в шортах и майке, с пылесосом в руках.

– Заканчивайте, Андрей Юрьевич. Мне надо убраться. – Произнесла она строго.

– Я тебе мешаю?

– Конечно, мешаете.

– Таким тоном из меня веревки можно вить…, – сказал он ей игриво, и добавил мне: – сейчас, я перейду на веранду.

Монитор показал небольшую прыгающую экскурсию по просторному, в нормандском стиле, очень красивому дому с движущимся лицом Андре в центре. Когда Андре перестал трясти камеру и устроился в кресле с цветами на заднем плане, я спросила.