Дмитрий Притула - Факел (книга рассказов)

Да, иной раз мог Александр Иванович охватить свою жизнь абсолютно невероятно. Ну, историк же. Да, Историк.

Ближе к весне стало появляться предчувствие: тут что-то не так, не может человек быть счастливым долгое время, ну, не может, и, значит, что-то должно произойти. Мне не надо никаких перемен, а надо мне, чтоб жизнь, какая она есть сейчас, текла до самого последнего конца.

Но так не бывает.

Однажды Александр Иванович включил телевизор в ожидании любимой передачи. Небось, даже и ладони радостно потер — вот сейчас будут, значит, минуты верного свидания. Вот заставка. А вот и дорогие девушки. Но тут он завопил: «Да что такое!» В телике происходило форменное безобразие: точную и стройную Наташу заменили какой-то новенькой тощей девушкой, и она старательно улыбалась, чтобы понравиться Александру Ивановичу, но он возненавидел ее. Делать ей здесь нечего, она старательная, она подлизывается к нему и к Анне, но это чужой человек, и Александр Иванович никогда не примет ее в свою семью, нет, никогда.

И он горевал, что и понятно: много лет была постоянная дружная семья, и вдруг кто-то из этой семьи исчез. Небось, загорюешь.

Он был так огорчен, что пожаловался соседке Валентине Дмитриевне на телевизионное начальство, вот взяли и выкинули человека, а ведь без него кто-то горюет. Да, а у Валентины Дмитриевны некоторое количество масла в голове имелось, и хоть впервые слушала про телевизионную семью Александра Ивановича, она от изумления не уронила челюсти в весеннюю землю, не стала говорить, вам не к теленачальству обращаться надо, а к дяде доктору из дурдома, нет, она все усекла, мол, ничего, ушла Наташа, пришла другая, суровый закон жизни, вы дайте новенькой имя, привыкнете к ней, и она точнехонько заменит Наташу.

Но это соображение Александр Иванович отмел как абсолютно недостойное: никто никого заменить не может, он привык именно к Наташе, и в его возрасте, знаете, поздновато менять привычки.

Да, но он хоть и старик, но ведь мужчина, а мужчина не может вот так сразу смириться и поднять лапки кверху — все! я спекся! — нет, мы еще побарахтаемся, и он что-то там уговаривал девушек, ничего, уход Наташи — досадная случайность, и всякое в жизни бывает, может, она вышла замуж, и муж запретил ей показываться в трусах и майке перед миллионами телезрителей, ничего, жизнь, как в песне поется, кончается не завтра, так и сплотим ряды, девушки, старайтесь за ушедшую подругу. Нежнее веди рукой, Полина, не скупись на улыбку! Тверже руководство, Анна, от твоего лидерства зависят устои и прочность семьи.

Но затем исчезла еще одна девушка, Вера, что ли, и это была непереносимая потеря, потому что получалось, уход Наташи — не случайность, но начавшийся распад семьи.

Горе? Да. И можно спросить: ну почему так рано, почему все лучшее кончается распадом? Горе какое.

В апреле Евстигнеевы сказали Александру Ивановичу, что на майские праздники нужно переезжать на дачу. Александр Иванович внес предложение, а что если летом я побуду здесь. Евстигнеева согласилась, я буду забегать сюда, готовить вам пищу, попрошу Валентину Дмитриевну присмотреть за вами.

Все понятно, весь дом будет в их распоряжении, и хоть летом отдохнут от старика. Александр же Иванович не хотел переезжать по простой причине: если пошел распад, тяжелые дни нужно перенести без женского пригляда и детского визга. Разлуку с любимыми девушками следовало перенести достойно. Да, пришло время развязки, когда исчезают самые дорогие люди. Теперь ты включаешь телевизор с тревогой — в любой день может еще кто-то испариться. Так что у Александра Ивановича начало слишком уж резво колотиться сердце и запрыгало давление.

Особенно боялся он исчезновения Полины, самой любимой своей девушки. Он все время бормотал, вот кому может помешать эта красавица с нежной улыбкой, и вы скажите, ну вот почему приходится терять лучших друзей.

А Полина была в те дни как-то особенно легка, и она посылала Александру Ивановичу очень нежные улыбки. Да, она не знала своей судьбы, но Александр Иванович все понимал наперед: время распада остановить невозможно.

И когда однажды Полина исчезла, Александр Иванович безнадежно понял, что сопротивляться бесполезно.

Он был так подавлен, что не заметил, как пропала еще одна девушка — Надя, что ли. А только при следующей встрече он обнаружил, что от прежней его семьи осталась одна Анна. Новые неумехи были нелепы в его комнате, и он не прощал им ни одного неверного движения.

Правда, была все же легонькая зацепочка, маленькое утешеньице — Анна оставалась лидером. И Александр Иванович цеплялся за это утешеньице, он уговаривал Анну держаться как можно дольше: покуда в мире есть прежний лидер, сохраняется твердость и порядок. И даже маячило что-то такое смутная надежда, со временем новые девушки примут порядок Анны и тогда, всякое бывает, Александр Иванович, глядишь, признает их своей семьей. Смена лидера — это конец, это смерть.

Анна держалась. Она осталась одна в чужом окружении, но не сдавалась. Вот так! Браво, Анна!

Но он хорошо видел, как интригуют эти выскочки, выдвигая нового — своего! — лидера, вот эту к примеру, вертлявую блондиночку с ласковой улыбкой. Железная ты моя птичка, улыбка у тебя ласковая, а глаза жесткие, неуступчивые, понимаю, уговариваешь своих подруг потерпеть Анну, считаешь, небось, дни ее сочтены. Никаких эксцессов, товарищи, только преемственность поколений, только законная смена руководства, так, да?

Но держись, Анна, не сдавайся, покуда в мире есть лидер, жизнь продолжается. Новый лидер — новые порядки, а у меня нет сил на новый порядок, и вы посмотрите, Валентина Дмитриевна, вы очень кстати пришли, вы посмотрите, Железная Птичка все ближе и ближе смещается к центру, и девочки смотрят уже не на Анну, а на эту выскочку.

Я вам так скажу, когда уйдет Анна, меня уже ничто не будет связывать с окружающей жизнью.

И что характерно, предчувствие не обмануло Александра Ивановича. В тот день, когда исчезла Анна и начала командовать Железная Птичка, он лег на кровать и уснул. И больше не просыпался.

Нет, правда, чего только на свете не бывает. На свете буквально все бывает. К примеру, жена взяла, да и продала своего мужа. И не просто мужа, а исключительно законного супруга. И не в каком-нибудь мрачном, к примеру, двенадцатом веке, но в наш текущий момент. И не где-нибудь в Африке-Азии, но в родном Фонареве.

Правда, не на сторону продала, а близкому, даже ближайшему человеку — сестренке. Нет, не родной сестренке, а двоюродной. Но все равно ближайшему человеку.

Тут такой долгий расклад. Валя и Сергей — муж и жена. Буквально что лебедь и лебедушка. В том смысле, что он любил ее с детства — учились в одном классе. Валя была очень красивой девочкой, главное, она знала, что красивая, да так, видать, в ее понимании навсегда и осталось — что там в мире ни случись, а я очень красивая девочка. И Сергей за ней ходил, что хвостик, или, красиво говоря, что тень. Как Валя к нему относилась, сказать трудно, а с Сергеем все было ясно — тень она и есть тень. Навсегда. Так, во всяком случае, считала Валя.