Вероника Мелан - Городские проказы, или Что случилось в День Дурака в Нордейле

– Ужасно, я знаю. Не успела ни умыться, ни накраситься, и оделась во что попала.

– Ну, не голая же.

– Угу. И не брюнетка с торчащими ребрами.

– И небритым лобком. Значит, день задался?

– Значит, задался.

Они сидели на лавочке и улыбались солнечному дню – встрепанная Бернарда и украшенная перьями Тайра.

Для завтрака подруги выбрали «Дон Туррато» – маленькую уютную пекарню с небольшим залом на восемь столиков – заказали по фирменному утреннему блюду, состоящему из яичницы, жареных тостов с ароматным маслом, стаканчику йогурта и сладкой булочки; взялись за еду.

Распиливая надвое улыбающееся кетчупом лицо глазуньи, Тайра продолжала вспоминать недавний рассказ.

– Слушай, а если бы ты все-таки прыгнула из этой иллюзии? То оказалась бы голой на улице?

Ди первым делом взялась за йогурт.

– Ну, я бы прыгала не на улицу, я думаю, а в особняк к Клэр.

– Так там ведь сегодня Антонио готовит торт.

– Не в моей же спальне?

– А ты уверена, что, едва соображая, ты прыгнула бы к себе в спальню?

– Знаешь, я ни в чем не уверена. И хорошо, что прыгнуть я не успела, а то потешила бы своим голым видом того, кто попался бы на пути. И тогда бы Дрейку точно несдобровать. Слу-у-ушай!

Осененная идеей, Дина вдруг просветлела лицом:

– Я знаю, как отомстить Дрейку! Он мне иллюзию, и я ему тоже. Создам кое-что. Только нам ведь сначала на Архан за супом, а потом обратно – сил останется меньше. Поможешь мне после этого набрать энергию?

– Конечно. Только не говори ему, что я тебе помогала.

Тайра хихикала.

– Как будто он сам не увидит.

– Ладно, если День Дурака, то все можно – наверное, не будет ругаться. Не должен.

– Да, не будет, – Бернарда махнула ложкой. – Он прекрасно знает, что любое действие рождает ответное действие.

– И какое в твоем случае?

– Об этом позже. Ты мне лучше объясни вот что – каким образом на наших ребят, ты думаешь, подействует суп из паутины? Ты ведь говорила, что это галлюциноген?

Тайра, улыбаясь, откинулась на стуле, промокнула губы салфеткой:

– Да, но не сильный. Он по большей части сильно расслабляет, заставляет думать о хорошем. И еще верить.

– Во что?

– Ну, в то, что видишь.

– То есть, если Элли и Лайза тоже создадут нашим друзьям какой-нибудь антураж, а предварительно накормят их этим супом, ребята в него поверят?

– Обязательно.

– Вот хитрюги – они точно что-то задумали. Всю неделю меня спрашивали о том, можно ли с Архана доставить твой диковинный суп, а я взяла и согласилась. Может, зря?

– Это наркотик природного происхождения, он очень слабый. Не волнуйся, под действием супа люди не становятся агрессивными и не совершают глупостей, просто верят тому, что видят, отдыхают и расслабляются, потому и принимать его рекомендуют в уютной красивой атмосфере.

Когда йогурт, яичница и тосты были съедены, Ди придвинула к себе кружку с чаем.

– Значит, сначала на Архан? Или переоденем меня во что-нибудь более подходящее?

– Для Архана нет ничего более подходящего, нежели наши тулы. А их я уже погладила, так что не беспокойся.

– Ясно, – морщинка беспокойства между бровями разгладилась. – Уже придумала месть Стиву?

– Нет еще. Но уверена, что под жарким солнцем Руура мне в голову придут замечательные идеи.

И темноволосая Тайра загадочно блеснула глазами, в которых Бернарде все еще чудился отблеск медной валторны.

– Будете брать?

– Буду.

На прилавок легло роскошное серебристое платье, которое Лайза только что надевала в примерочной, и которое сразу же не пожелала снимать. Какой материал, какой фасон – село, как влитое. Сегодня вечером ее ненаглядный Мак будет думать лишь об одном – как бы побыстрее оказаться в уединенном месте, расстегнуть сзади молнию, стянуть расшитую ткань с груди на талию, задрать повыше подол и…

О-о-о, ей уже хотелось стонать – прямо здесь и сейчас. И почему они решили ждать до вечера?

Желание стонать, однако, прошло, стоило взглянуть на кудрявую кассиршу, которая непонятно отчего морщилась. То терла переносицу рукой, будто хотела чихнуть, то отводила взгляд в сторону, то вновь смотрела на покупательницу, нетерпеливо ожидая, пока та достанет кошелек.

– Карта или наличные?

– Наличные.

Лайза погладила кончиками пальцев мягкую на ощупь ткань, вспомнила, с каким приятным ощущением та льнула к телу, представила, как совсем скоро будет наслаждаться полными обожания взглядами Мака…

– Вы могли бы побыстрее?

– Да-да, я уже достала.

Кассирша выказывала откровенное нетерпение и продолжала морщиться не то от желания сходить в туалет, не то от отвращения. А, между прочим, возле прилавка действительно неприятно пахло – чем-то кислым. Не то прелой влагой плохо просушенного и наспех закинутого в шкаф (полусырым) полотенца, не то высохшей на полу мочой.

– Вы тоже это чувствуете?

Лайза взглянула на кудрявую рыжую девицу, подняла новое платье с прилавка и понюхала его.

Кассирша удивилась и оскорбилась одновременно.

– Это не от нашего товара!

– А от чего?

На всякий случай был исследован полиэтиленовый пакет, в который Лайза собиралась положить покупку – тот пах сухим пластиком. Хм, как странно. Писают они тут по углам, что ли? Не доходят до туалета, мочатся себе под ноги? Вариант «это пахнет от меня» Лайза даже не рассматривала – этим утром она приняла душ, вымыла волосы, тщательно побрилась и подбрилась, нанесла на подмышки сухой гель-антиперсперант с запахом розы, сбрызнулась любимыми духами.

А теперь стоит тут и нюхает… не пойми что.

– Да уж, действительно, стоит побыстрее.

Прежде чем расплатиться за покупку, она еще раз понюхала платье. Морщилась, к слову говоря, и стоящая позади женщина – в очереди за Лайзой она выстояла всего минуту, после чего отошла вглубь зала и притворилась, что изучает женский манекен в броском топике и юбке.

Нет, им точно не стоит писать под прилавок. Или мыши у них тут по углам гадят?

Звякнул и проглотил купюры выдвижной поддон, касса неторопливо показала бумажный язык-чек.

Лайза схватила его, сунула в пакет к платью и пригрозила:

– Если дома оно будет пахнуть так же плохо, как этот магазин, я верну товар.

– Наш магазин так не пах…

«До вашего прихода» – читалось на лице наглой рыжей девицы.

Секунду или две Лайза раздумывала, а не «пыхнуть» ли ей вулканом – не взяться ли за жалобную книгу, не настрочить ли в ней пару ласковых строчек, – но решила не портить себе праздничное настроение. В конце концов, это не ей весь оставшийся день стоять у кислой и протухшей кассы, не ей вдыхать отвратительный запах пролитого вина и неоттертой блевотины. Ужас! В общественных местах ни в кое случае не должно так пахнуть!