Александр Герцен - Скуки ради

Лошади были посредственные, но патриотизм велик. Что вы сделаете с страной, которая так упорно, так ревниво, так глупо, так упрямо верит, что она – краса всей планеты, что Париж – «образцовый хуторок» человечества и фонарь, зажженный на планете, по свету которого она гордо несется по своей орбите? Дело вовсе не в том, чтобы быть хорошим или счастливым, а в, том, чтобы веровать в свое превосходство и счастье.

Между тем мои соседи – не в омнибусе, а в вагоне – поразговорились…

– Ну, что же скажете?

– Я боюсь одного, что Прим – un ambitieux [7] честолюбец (фр.) и эгоист.

– Это может быть. В генералах нет никогда проку… Заметьте, у нас все генералы были реакционеры: Ла-морисьер, Шангарнье, один Шаррае остался верным демократии, но зато он был полковник, а не генерал.

– Все же он будет вынужден провозгласить республику, а это что-нибудь…

– Никогда не провозгласит, – заметил третий угол несколько хриплым голосом. Голос этот издавал седой, подстриженный под гребенку господин лет пятидесяти, с лицом Пелисье.

– Да на какой им черт республика? – одно слово, названье! Испании надобно либеральную власть , порядок и свободу, а не республику. Я знаю Испанию.

– А вы бывали там?

– Да, то есть не то чтобы в самой Испании, но бывал в Байоне. Я работаю в Маконах и по этой части бывал в Байоне.

– А я так думаю, что если только Англия , стоящая на дороге всякого прогресса, не воспрепятствует, то испанцы провозгласят республику.

– Вы ошибаетесь самым глубочайшим образом. Испанец слишком горд, чтобы быть без короля. Гранд какой-нибудь, весь покрытый звездами, как они представляют себя на фотографических карточках, перешедши спальней Эскуриала, – никогда не согласится быть простым гражданином.

– Да ведь рано или поздно, – заметил несколько подавленный глубокими политическими знаниями говорящего молодой человек, – Европа будет же республикой.

– Европа?.. Никогда, – заметил решительно Пелисье, работавший в Маконах, и даже провел рукой, как будто срезывая всякую возможность.

– Что же вы говорите, – а Швейцария?

– Тут-то я вас и ждал. Помилуйте, будто это республика? Я сам бывал в Женеве насчет божоле [8] сорт вина. , – черт знает что такое. Вся Швейцария – клочок земли, да и то еще негодный, покрытый горами да скалами, и этот клочок разделен на двадцать, что ли, клочочков, из которых каждый, милостивый государь, считает себя, туда же, самодержавным, свободным государством, имеет свой суд, свою расправу – и настоящее правительство не мешайся… Ведь это смешно. Ни силы, ни приличия, ни войска; правительство не пользуется никаким уважением. Знаете ли, кто президент Швейцарского союза?.. Наверное, нет. Да и я не знаю, – вот вам и республика. Я люблю, чтобы правительство было правительством, главное – чтобы оно действовало, l'action c’est tout [9] деятельность – это все ( фр. ) . Где же действовать, когда каждый кантон кричит о себе, тянет на свою сторону? Силы нет, воли нет. Я сам люблю свободу, но надобно признаться: республика не идет как-то к современным нравам, к развитию промышленности и просвещенья.

– Позвольте! А Северные Штаты?

– Я их ненавижу, я… я их терпеть не могу. Для меня люди, занимающиеся одними денежными выгодами, одной наживой, – не люди. Разумеется, этим торгашам не нужно правительство: им достаточно конторы, фактории. У них нет души, сердце не бьется, нет этого elan [10] порыва ( фр. ) , как у нас. Ну, что же, заступились они за Польшу?

Молодой человек, подавленный Пелисье, замолчал и взял газету; я сделал то же.

Папа зовет протестантов и католиков на вселенский собор и совет, чтобы положить предел и преграду избаловавшемуся уму человеческому, конгресс мира в Берне кладет прочное основание… война готовится со всех сторон… Все мой Пелисье, работающий в Маконах…

« Цуг . В высшее народное училище вызывается учитель чистой математики. Желающий обязан представить, сверх удостоверения своих знаний, свидетельство в католическом вероисповедании». Вот это хорошо.

« Франция . Две женщины – мать и дочь, обвиняемые содержательницей пансиона, у которой они жили на харчах, в том, что они, вопреки условию, взяли с собой на работу съестные припасы (те, которые они имели право съесть), были, несмотря на честное поведение и крайнюю бедность, осуждены на три месяца тюремного заключения»… И это недурно… но скучно, однообразно. Великий Пелисье! действительно, республика не идет к современным нравам. II faut de l'action! [11] Нужна деятельность! ( фр. )

– Все по глупости-с, – оправдывается русский человек, когда ему решительно оправдаться нельзя.

– Ты, стало быть, дурак! – говорит ему на это власть имущий.

– Не всем быть умным, надобно кому-нибудь быть «дураком», – отвечает он, если имущий власть без боя.

Хотя, собственно, настоятельной крайности в дураках нет, но, пожалуй, можно согласиться с этим извинением. Только отчего же, в свою очередь, нет такой ясно сознанной потребности в умных ? Мудрено ли после этого, что миром владеют «нищие духом», там – как большинство, тут – как один за всех.

В сущности, все делается по глупости, только никто не признается в этом, кроме русского человека, и все ищут всегда и во всем умных причин и объяснений и потому идут всякий раз направо, когда следует идти налево, – и запутываются дальше и дальше в безвыходных соображениях и затемняющих объяснениях.

Люди выбиваются из сил, отыскивая тайные пружины, спрятанные причины, глубокие замыслы, сокровенные связи, злостные цели, коварные планы, обдуманные ковы, – всего этого вовсе нет и придумано после. Мир идет гораздо наивнее и проще, чем кажется сквозь призму критики и рефлекций.

Девять десятых всех злодейств делаются по глупости и наказываются по двойной, и это – не особенность злодейств, а вообще всех поступков, особенно крупных. В самых решительных событиях жизни ум не участвует или участвует, помогая глупости. Не по уму же люди, например, играют в карты, в карты по уму играют одни шулеры, – оттого-то они и выигрывают всегда, пока их кто-нибудь не поколотит по глупости. Не умом же собирал Споржен и легион других торговых богословов в Лондоне тысячи занятых англичан на слушание неимовернейшего вздора, проповедываемого ими.

«Вы, – кричал Споржен в Crystal Palase, – вы, ищущие со вниманием и за дорогую цену ягненка для питания вашего тела и часто обманутые корыстным торговцем, мы вам предлагаем агнца, вечно свежего, в питание души вашей, и предлагаем даром» (он забыл цену за вход)…

Где же тут искра ума?

Где искра ума в гомеопатии?

Где искра ума в юмопатии и всех заклинателях, вызывателях?