Василий Авсеенко - 200 лет С.-Петербурга. Исторический очерк

Вникая въ мысли и вкусъ царя, Леблонъ хотѣлъ самымъ широкимъ образомъ воспользоваться водными богатствами невскаго устья. По его плану, Петербургъ долженъ былъ представить нѣкоторое подобіе Амстердаму и Венеціи, объединенное и украшенное во вкусѣ парижскихъ строителей временъ Людовика XV. Центральныя части города, съ Васильевскимъ островомъ, должны были быть разрѣзаны на правильные и неправильные четыреугольники продольными и поперечными каналами, расширяющимися на пересѣченіи въ бассейны. Средину четыреугольниковъ должны были занимать площади, обставленныя красивыми зданіями, съ фонтанами въ центрѣ, и иногда прилегающими садами. На сады, согласно указаніямъ Петра, обращено было особенное вниманіе, и въ этомъ отношеніи Петербургъ уже тогда отличался большою роскошью. Лѣтній садъ былъ разбитъ на громадномъ пространствѣ, захватывая часть Царицына луга, пестрѣлъ богатыми цвѣтниками, украшался павильонами, гротами, статуями; въ числѣ послѣднихъ была знаменитая греческая Венера, названная потомъ "таврическою", потому что долго стояла въ Таврическомъ дворцѣ, и украшающая нынѣ античное отдѣленіе Эрмитажа.

На Васильевскомъ островѣ еще раньше Леблона, по мысли самого царя, рыли три большихъ канала по направленію Невы, гдѣ теперь тянутся Большой, Средній и Малый проспекты. Этими каналами предполагалось достигнуть двухъ цѣлей: облегчить доступъ торговыхъ судовъ къ Петербургу, и ослабить силу наводненій. Но работы въ отсутствіи Петра производились плохо, каналамъ не дали достаточной глубины и ширины. Леблонъ исправилъ первоначальный планъ, дополнивъ его рядомъ поперечныхъ каналовъ, намѣтивъ площади, бассейны, мѣста для главнаго царскаго дворца. Но все это было выполнено лишь отчасти, первоначальная мысль Петра не осуществилась, и впослѣдствіи каналы на Васильевскомъ островѣ, а также въ Литейной части, какъ несоотвѣтствующіе своему назначенію, были засыпаны.

Леблонъ былъ не только строителемъ новой столицы, но ему принадлежатъ также первыя заботы о внутреннемъ благоустройствѣ города. Онъ хотѣлъ ввести въ Петербургѣ порядки, существовавшіе въ то время въ Парижѣ и другихъ европейскихъ столицахъ. Въ своихъ докладахъ царю онъ предлагалъ мѣры, касавшіяся освѣщенія и замощенія улицъ, охраненія наружной чистоты, и даже полицейскаго надзора за безопасностью отъ пожаровъ, грабежей, бродягъ и пр. На всѣхъ главныхъ улицахъ поставлены были масляные фонари по рисунку самого Леблона. Для снабженія города мостовымъ камнемъ вмѣнено было въ обязанность каждому возу, при въѣздѣ въ городъ, имѣть три булыжника, и каждой баркѣ привозить установленное количество камня. На окраинныхъ улицахъ и на перекресткахъ стояли рогатки, и при нихъ, въ ночное время, жители города содержали по наряду очередные караулы. Въ каждой части города предполагался рынокъ; для больницъ, богадѣленъ и скотобоенъ по плану Леблона указаны были мѣста на окраинахъ.

Съ 1718 года, когда учреждена была должность генералъ-полиціймейстера, заботы о внѣшнемъ благоустройствѣ города перешли къ генералъ-адъютанту Девіеру. Родомъ португалецъ, Девіеръ служилъ прежде въ деньщикахъ при Петрѣ, и своею расторопною исполнительностью рано обратилъ на себя вниманіе царя. Назначая его начальникомъ впервые создаваемой городской полиціи, Петръ составилъ ему въ руководство собственноручный указъ, которыми опредѣлялись главныя обязанности полицейской власти и важнѣйшія правила благоустройства и благочинія. Правила эти касались пожарныхъ предосторожностей, исправнаго содержанія улицъ и каналовъ, торговли съѣстными припасами, задержанія воровъ, бродягъ и нищихъ, и пр. Составъ городской полиціи былъ очень незначительный, и въ царствованіе Петра I не превышалъ 100 человѣкъ.

Ништадскимъ миромъ покончена была долголѣтняя тяжелая и славная война съ Швеціей.

Россія вышла изъ этой войны обладательницею Балтійскаго побережья и могущественною европейскою державою. И самъ Петръ, и сотрудники его хорошо понимали значеніе мира, утвердившаго за Россіей плоды усилій и побѣдъ. Поэтому осень 1721 года прошла въ Петербургѣ въ чрезвычайныхъ празднествахъ, въ которыхъ, по обычаю Петра, торжественность соединялась съ простодушною веселостью.

4 сентября Петръ, находясь на бригантинѣ у о. Котлина, получилъ первое извѣстіе о заключеніи мира. Онъ сейчасъ же отправился въ Петербургъ, и вступивъ въ устье Невы, приказалъ стрѣлять изъ пушекъ и трубить. Народъ повалилъ къ Троицкой пристани; туда же поспѣшили сановники и высшее духовенство. Царь, сойдя на берегъ, направился въ Троицкій соборъ и отстоялъ молебствіе. Тѣмъ временемъ на площадь выкачены были кадки съ виномъ и пивомъ, и устроено возвышеніе для царя. Петръ вступаетъ туда и поздравляетъ народъ съ заключеніемъ славнаго мира. Народъ ликуетъ; съ крѣпости раздается пушечная пальба, выстроенные полки стрѣляютъ изъ ружей. По улицамъ города разъѣзжаютъ, въ роли герольдовъ, драгуны съ бѣлыми перевязями черезъ плечо; передъ ними трубятъ трубачи.

Въ октябрѣ, послѣ ратификаціи мирнаго договора, начались новыя торжества. 22 октября Петръ съ генералами и сановниками слушалъ обѣдню въ Троицкомъ соборѣ. Послѣ литургіи прочтенъ былъ во всеуслышаніе текстъ договора. Затѣмъ еофанъ Прокоповичъ произнесъ слово, въ которомъ, восхваляя заслуги и дѣла царя, заявилъ, что благодарная страна желаетъ назвать его императоромъ и отцомъ отечества, и канцлеръ Головинъ, повторивъ въ краткой рѣчи перечисленіе заслугъ Петра, обратился къ нему со всенародною просьбою принять эти титулы. Сенаторы три раза провозгласили "виватъ"; тотъ же крикъ повторенъ былъ толпою въ церкви и на площади. Загудѣли колокола, загремѣли трубы и барабаны, раздалась пальба. Столица ликовала.

Съ Троицкой площади царь со свитою отбылъ въ сенатъ, гдѣ былъ приготовленъ торжественный обѣдъ. Послѣ обѣда состоялись танцы, а вечеромъ зажженъ былъ великолѣпный фейерверкъ. Нарочно устроенная декорація изображала храмъ бога войны Януса. Въ ознаменованіе окончанія войны, двери храма были затворены, и на стражѣ ихъ стояли, подавъ другъ другу руки, двое коронованныхъ рыцарей, изображавшихъ Россію и Швецію. По обѣимъ сторонамъ храма стояли щиты съ изображеніемъ справедливости, попирающей фурій, и входящаго въ пристань корабля съ латинскою надписью: finis coronat opus (конецъ вѣнчаетъ дѣло). Во время фейерверка снова грянула пальба съ крѣпостныхъ стѣнъ и съ галеръ на Невѣ, прибывшихъ къ этому дню изъ Финляндіи. Для угощенія народа выставленъ былъ жареный быкъ, a по сторонамъ его били фонтаны краснаго и бѣлаго вина. Затѣмъ въ слѣдующіе дни опять пошли маскарады, и потѣхи закончились только 29 октября обѣдомъ въ зданіи сената для всѣхъ участвовавшихъ въ процессіяхъ.