Игорь Рабинер - Леонид Слуцкий. Тренер из соседнего двора

«Есть имидж, а есть зерно человека – то, что на самом деле. Зерно проявляется именно в напряженные моменты, когда все «красивости» отлетают и остается суть. А по сути Слуцкий – это жесткий, настойчивый человек. Пробиться из тренеров команды мальчиков Волгограда во взрослую сборную России… Если бы он был таким рефлексирующим, каким его представляют, – ничего этого не было бы.

Это как спортивный костюм, в котором он ходит во время игры, но легко может сменить его на цивильный, если заставит дресс-код. Оболочка, маска. А за этой маской стоит человек, который четко знает себе цену и идет к поставленной цели. И всегда знал.

На самом деле это человек очень жесткий, рациональный, моментами даже достаточно холодный. У него четко расставлены по полочкам цели, задачи. А имидж позволяет делать так, чтобы при определенных обстоятельствах эти качества недооценивали. Порог толерантности у Слуцкого достаточно высок, но если зашкалит…

Вспоминается, как он в бытность тренером «Олимпии» врезал арбитру, который «убивал» его команду. Я бы не хотел оказаться на месте этого судьи. Слабый человек всячески уходит от конфликтов, боится их. У Слуцкого этого нет. Взять то же расставание с Сергеем Шустиковым…

Судя по интервью, Шустиков очень тонко уловил одну черту характера своего бывшего босса. До тех пор, пока ты ему помогаешь, – будешь в фаворе. Как только начинаешь ему мешать, нарушать правила, – возиться с тобой не будет. Какими бы ни были отношения раньше».

Мы говорили с Неверовым, когда Шустиков был еще жив.

Но другую черту Слуцкого-человека показало прощание с его бывшим ассистентом, который внезапно умер в первые дни 2016 года. Несмотря на то, как они разошлись, Слуцкий позвонил вдове Сергея и долго с ней говорил, а затем пришел на панихиду. И не надо говорить, мол, был обязан и прочие подобного рода банальности. В реальной жизни далеко не всегда происходит так, как того требуют абстрактные обязательства.

Просто Слуцкий – из тех людей, для кого есть нормы человеческой цивилизованности и воспитания, которые он никогда не преступит. И хотя речь идет о человеке, который, вспылив, дал пару обидных интервью, связывало главного тренера ЦСКА и сборной с ним очень и очень многое. И, по собственному признанию Леонида Викторовича, эта боль с ним останется навсегда.

Но эта боль – человеческая, а не профессиональная. О принятом решении он не жалеет.

Работая над этой книгой, общаясь с самим Слуцким и еще пятнадцатью близко знающими его людьми, я вдруг понял: нам же о нем очень мало известно. То, что выплывало на публику в «Москве», «Крыльях», ЦСКА, – лишь крохотная верхушка айсберга. А вся его жизнь, то, что сделало его таким, – под водой. Взять хотя бы восемь лет в первом его клубе, волгоградской «Олимпии». Подавляющее большинство болельщиков знают лишь факт, что он там работал. Голую строчку из резюме.

Но стоило копнуть глубже – и стало понятно, что это была невероятная, головокружительная жизнь с такой синусоидой судьбы от счастья и побед до предательства лучшего друга и бандитских «наездов», что о ней впору писать отдельный роман. И в «Олимпии», как и во всех других своих клубах, Слуцкий падал так, что любой другой не встал бы. Так же как он упал в 18 лет с дерева, куда полез за соседской кошкой, и потом год лежал в многоместной палате обычной волгоградской больницы…

В 1993 году 22-летний аспирант Волгоградского института физкультуры Слуцкий пришел тренировать детишек в затрапезную местную ДЮСШ-11, в которой сам когда-то занимался футболом. С разрушенным стадионом, вообще без раздевалок. Он сам писал от руки объявления о наборе, а мама ходила и расклеивала их по окрестным подъездам.

Ему тогда и в самых смелых грезах не могла присниться национальная сборная. Он был тренером из соседнего двора. Таким можете быть вы, я, кто угодно. За его плечами не было ни мало-мальски известного имени, ни хотя бы минимальной карьеры футболиста. А потом он проделал невозможный путь, который привел его на тренерскую скамейку сборной России на Euro-2016.

А всего девять человек, которыми выходил на поле его обнищавший «Уралан»? А увольнение из «Москвы» после рекордного в ее истории четвертого места? А печально знаменитый матч «Терек» – «Крылья Советов», после которого рассыпалась замечательная самарская команда – лидировавшая в чемпионате, но тоже нищая, как церковная крыса? А майки болельщиков ЦСКА «Лёня, уходи!»?

О каждый из этих рифов легко могла разбиться лодка тренерской карьеры Слуцкого. И обо всем подробно и откровенно рассказали для этой книги и он сам, и его мама с сыном, и ближайшие друзья, и люди, с которыми он все эти годы работал, – президенты «Олимпии», «Москвы», ЦСКА…

Все они едины в одном: в нашем изуродованном современном мире, где человеческие отношения все больше подменяются количеством нулей на счетах и в карманах, Слуцкий – один из тех редких экземпляров, для которого деньги определяющей роли в жизни не играют. Правда, Гинер в нашем разговоре уточнил:

«Не соглашусь с тем, что деньги имеют для кого-то второстепенное значение. Я не верю в альтруизм. Вернее, верю, но только если это волонтерство в больницах, уход за больными и престарелыми людьми. А в других случаях альтруизм ненормален. Человек не может и не должен работать бесплатно. Просто, в моем понимании, есть две категории людей. Есть рабы денег. А есть люди, которые тоже хотят зарабатывать, и чем больше – тем лучше. Но для того, чтобы было легче жить. Чтобы условный вопрос, на что купить ребенку школьную форму, не мешал работать. Вот Леонид Викторович – из таких, а не из рабов денег».

В 2010 году, когда Слуцкий только начал работать в ЦСКА, мы обсуждали его отношение к деньгам. Тренер высказался так:

«По-прежнему отношусь к ним крайне спокойно. Главное – чтобы ребенок мог ходить в хорошую школу, изучать языки, в будущем учиться в приличном вузе. Деньги важны только потому, что у меня сейчас ответственность не только перед собой. А так… Этап, когда я тренировал «Олимпию» и ездил на троллейбусе, был для меня таким же счастливым, как и сегодняшний, когда я езжу на хорошей машине с водителем тренировать ЦСКА. Всё равно мысли – о другом. Я часто хожу в театр, но даже на спектаклях ловлю себя на том, что пытаюсь перенести поступки героев на своих футболистов, на человеческие отношения в команде…»

Теперь он идет еще дальше:

«Деньги для меня вообще не важны. Несколько лет назад я поймал себя на ужасной мысли, что у меня вообще нет материальных желаний. На самом деле, мне кажется, это плохо, потому что каждый человек чего-то хочет. Может, это возрастное. Но все необходимое у меня есть, а что-то большее… Мне это просто неинтересно.