Теодор Адорно - Исследование авторитарной личности

1 Все цитаты Мартина Лютера Томаса, если они не отмечены специально, взяты из его речей по радио, произнесенных в апреле – июле 1935 г.

2 Гитлер часто говорил о «фанатичной любви к Германии».

3 Североамериканская секта, богослужение которой часто приводит к телесному экстазу.

4 Некоторые примеры: «Отец наш, мы благодарим тебя сегодня за чудесный день. Мы благодарим тебя за эту великолепную южную страну», «Доброе утро всем вам, где бы вы ни были. Мы счастливы быть с вами в этот чудесный день, когда солнце сияет над нашими дворами и садами».

5 Восхваление неутомимости, которое, как известно, возникло в обществе среднего сословия, играло решающую роль, особенно в кальвинизме и янсенизме. Паскаль толковал христианство даже в смысле неутомимости: предсмертные муки Христа продолжаются до конца света, и никто не должен больше спать. Более радикальные, аскетические христианские направления постоянно подчеркивали это понимание, возможно, оно получило в пропаганде Томаса особый вес благодаря базе «повторного пробуждения». Само выражение «повторное пробуждение» включает враждебность по отношению ко всему, что предается покою. Новым в фашистском трюке «неутомимости» является то, что он независим и стал подобен фетишу. Раньше бюргер должен был быть неутомимым, чтобы снискать милость невидимого Бога и чтобы достичь материального благосостояния для семьи, фашист должен был быть неутомимым ради самой неутомимости. Самоотречение в этом и другом отношении интерпретируется как цель, а не как средство, а именно оно рассматривается как награда, которая самоотречением запрещается. В этой трансформации проявляется одно из самых глубоких психологических изменений нашего времени. Контрпропаганда, которая хочет дойти до корня проблемы, должна обнажить иррациональные, фетишистские и абсурдные признаки всех «жертв», которые требует фашистская пропаганда.

6 Нужно по крайней мере попытаться ответить на вопрос: как взаимодействуют «гипнотические» и «рациональные» элементы в фашистской пропаганде? Прежде всего по объективным причинам фашистская пропаганда не может быть полностью рациональной. Фашизм имеет целью репрессивное сохранение антагонистического общества, имеет, следовательно, в глубине иррациональную цель. Рационален он, только когда речь идет об интересах отдельных групп или индивидов. Несоответствие между такими интересами и иррациональностью целого становится весьма ощутимым. По-видимому, тайное сознание иррациональности конечных целей «движения» создает что-то вроде нечистой совести у отдельных фашистов, что помогает преодолеть гипнотический элемент. Он перестает думать не потому, что он глуп и не видит собственных интересов, а потому что не хочет признать наличие расхождения между собственными интересами и интересами целого. Он перестает думать, так как это для него «рационально» неудобно. И чтобы не потерять свое псевдодоверие, он должен постоянно включать ненависть, составную часть своей «веры». Фашистский гипноз – это в большей степени самогипноз.

7 Эта мысль, разработанная Институтом социологии много лет назад, развита независимо от этого и с отклонениями в исследовании Эрика Гомбюргера Эриксона: Hitler’s Imagery and German Youth (Образ Гитлера и немецкая молодежь). «Психологи преувеличивают отцовские качества Гитлера. Гитлер – подрастающий молодой человек, который никогда не стремился стать отцом, даже в побочном смысле, кайзером или президентом. Он не повторяет ошибки Наполеона. Он фюрер: прославленный старший брат, который замещает отца, перенимая все его привилегии, но не отождествляя себя с ним слишком отчетливо; он называет своего отца старым и одновременно еще ребенком и оставляет для себя позицию того, кто молод и продолжает обладать высшей властью. Он несломленный юноша, избравший карьеру по ту сторону счастья и мира, главарь банды, который объединяет своих парней, требуя от них восхищения собой, распространяя террор и хитро вовлекая их в преступления, из которых нет выхода назад. Но он безжалостный эксплуататор родительской несостоятельности». Эриксон, стр. 480 и далее.

8 Этот мотив, как ни странно, находим в конце Парсифаля Вагнера, который, рассмотренный в целом, представляет собой нечто вроде антисемитской криптограммы. Последние слова оперы звучат так: «Спасение спасителю». Отцовский авторитет, представляемый Титурелем, изображается во всей опере весьма бессильным: Титурель отрекся от престола в пользу своего сына Амфортаса и умирает из-за его грехов.

9 И среди немецких фашистских вождей было нечто вроде «психологического разделения труда». Сам Гитлер подчеркивал в своем новогоднем послании 1934 года различия национал-социалистических типов фюрера; наряду с экстремально антипатриархальными и даже гомосексуальными, как Гитлер, Рэм, Ширах и Геббельс, есть более патриархальные, как «чиновник» Фрик. Сила влияния последней группы, однако, кажется, с момента захвата власти уменьшилась.

10 Та же самая дихотомия относится к речам Гитлера. Между его обращениями к старым членам партии и речами, предназначенными для общественности, существует большая разница. Впрочем, деление на публичные речи и речи для «домашнего пользования» имело общий характер и учитывалось почти официально. Логика манипуляции цинично признает наличие разных «истин».

11 Taylor, Edward, Strategy of Terror, Boston 1940.

12 Следует назвать только несколько примеров.

«Трансфер».

По всем признакам в этой стране поднимается великий крестовый поход американских христианских крестоносцев, и это означает, что мы в следующие 12 месяцев можем продолжать действовать через эту радиостанцию, также когда замкнется кольцо на национальном уровне, и что только это движение спасет Соединенные Штаты. Экс-президент Гувер вчера сказал: «Америка несет ответственность перед миром, далеко за пределами нашей собственной страны, поскольку речь идет о демократии и демократической форме правления и сохранения свободы религии индивида. Мои друзья, наш экс-президент прав, если наш народ не сохранит свободу, которую дали нам наши предки. Цитата из Гувера об интернациональной ответственности Америки – это общее место, это всегда мог бы высказать любой государственный деятель. Томас, однако, добавляя уверение, что его организация спасет США, создает впечатление, как будто Гувер одобряет «американский христианский крестовый поход». В действительности согласие относится к такому абстрактному утверждению, что практически каждый мог бы его разделить. Авторитет Герберта Гувера, который не случайно цитируется как экс-президент, Томас переносит на свою группу, замалчивая, что согласие касается некоторых туманных банальностей. Нет никакого обоснованного доказательства того, что Гувер симпатизирует пропаганде Томаса.