Дуглас Мюррей - Безумие толпы. Как мир сошел с ума от толерантности и попыток угодить всем

Переверните страницу – и история продолжится, на этот раз под заголовком «Компании в Японии становятся более дружелюбными к геям». К этому моменту среднестатистический читатель, должно быть, уже удовлетворил свой интерес к вопросу о положении геев в японских компаниях и начал поглядывать на следующую страницу и раздел «Культура». И какова же первая полоса и главная новость там? «Большее пространство для любви».

О сути статьи нетрудно догадаться по фотографии двух мужчин, артистов балета, с переплетенными руками и телами, занимающей половину страницы. «Балет меняется медленнее, чем другие виды искусства, – заявляет газета и радостно продолжает: – Но за последние две недели „Нью-Йорк Сити балет“, одна из крупнейших в мире трупп, показала два представления, задействовав однополые дуэты».

Причиной этого большого всплеска послужило балетное представление под названием «Времена бегут» («The Times Are Racing») в постановке «Нью-Йорк Сити балет», которое включало исполнение мужчиной роли, первоначально написанной для женщины-балерины. «The New York Times» пишет, что преимущественно гетеросексуальный мир балета наконец «откликнулся современному миру и поместил его на балетную сцену». Мужчина-хореограф, который ставил этот балет, обещал «исследование гендерной нейтральности» в своем посте в Instagram с хэштегами «любовьестьлюбовь», «гендернонейтральный», «равенство», «разнообразие», «красота», «гордость» и «гордый». Был также один-единственный хореограф-еретик, отстраненный и раскритикованный за свое мнение, что «в традиционном балете есть гендерные роли» и, в то время как «мужчины и женщины равны», у них «разные задачи». «Нью-Йорк Сити балет» и «The New York Times» не были согласны с этим.

Ни для кого не оказалось сюрпризом, что некоторые исполнители главных ролей в «Нью-Йорк Сити балете» – геи, и один из них рассказал «The New York Times», как на одной из первых репетиций его танцевальный партнер повернулся к нему и сказал: «Приятно войти в роль, в рамках которой я чувствую, что теоретически мог бы влюбиться в того, с кем танцую, а не притворяться принцем, влюбленным в принцессу». На что можно было бы ответить, что, если кому-то кажется скучным изображать принца, влюбленного в принцессу, возможно, ему просто не подходит балет. Но в случае, если этого всплеска разнообразия на балетной сцене недостаточно, этот же новостной сюжет может на целых пять дней насытить вас своей степенью морализаторства с помощью новости о том, что постановка «исследует не только однополые отношения, но и вопросы расы». Описывая эффект от зрелища танцующих вместе мужчин, хореограф заявила, что она «прямо обалдела». «Внезапно они просто смогли быть собой», – говорится в заключении. На этом этапе читатель «The New York Times» может перейти к чтению главной новости раздела «Культура»: история о том, что женщины-комики с их шутками о беременности и материнстве наконец завоевывают популярность [22] The New York Times (International Edition), 16 October 2017, pp. 15 – 17. .

Нет ничего плохого в том, чтобы обозначенная газета посвятила разделы «Бизнес» и «Культура», а также личные колонки и новостные разделы историям о том, каково быть геем. Но порой кажется, будто здесь происходит что-то еще. Использование сюжетов, посвященных исключительно гомосексуальным отношениям, с иными целями, нежели просто донесение новостей: может, наверстывание упущенного времени, а может, просто стремление ткнуть этим в лицо тем, кто не поспевает за стремительно изменяющимися устоями. В любом случае, в воздухе витает нечто странное и отдающее карательными настроениями.

Конечно, люди меняются, учатся и часто меняют свое мнение. Многие делают это тихо, часто – уже вслед за большинством. Но одна проблема со столь резкой переменой мнений заключается в том, что многие неисследованные, даже неразорвавшиеся, проблемы и вопросы остаются позади. Когда Пирс Морган потребовал от своего гостя ответа на вопрос «Как вы можете думать, что геями не рождаются?», ответ заключался в том, что многие люди по-прежнему так думают, и это может быть правдой или частично правдой. Никто пока не знает наверняка. И вне зависимости от того, рождаются ли геями, и того, все ли геи родились таковыми, из этого вовсе не следует, что гомосексуальность – это точка невозврата.

Эта идея – любопытное заключение, к которому пришла наша культура. В целом в обществе принято считать, что когда люди объявляют себя геями, они приходят к своему естественному состоянию. Для большинства людей это честное признание их обществом и принятие себя: они достигли естественного и правильного для себя состояния. Но странность здесь состоит в том, что каждый из тех, кто являлся геем, а затем стал называть себя гетеросексуалом, становится не только объектом остракизма и подозрительного отношения, но и распространенного сомнения в том, что он или она по-настоящему честны с собой. С гетеросексуалом, ставшим геем, проблем нет. Но на гея, ставшего гетеросексуалом, ложится бесконечное подозрение. Из преимущественно склонной к гетеросексуальности культура стала больше склоняться к гомосексуальности.

После написания сценария к ставшему знаковым телесериалу «Близкие друзья» («Queer as Folk») в конце 1990-х сценарист Рассел Т. Дэвис работал над телесериалом «Боб и Роуз» («Bob and Rose») в 2001 году. В нем рассказывалось о гее, влюбившемся в женщину. Это было вызвано, как рассказывал прессе Дэвис, осознанием того, что геи, становившиеся гетеросексуалами, вызывали большее негодование у своих друзей, чем гетеросексуалы, которые становились геями [23] See for instance Russell T. Davies, ‘A Rose by any other name’, The Observer, 2 September 2001. .

Возможно, это и есть причина, по которой этой проблеме уделяется так мало внимания. Для многих геев и лесбиянок идея о том, что сексуальная ориентация пластична, и что то, что направлено в одну сторону, может развернуться в другую – это атака лично на них. И у их беспокойства есть основания. Многие геи слышат в этом предположении отголоски страшных слов «Это всего лишь такой период». Геи считают такое предположение чрезвычайно оскорбительным и разрушительным для их отношений с родителями, родственниками и другими людьми. И поскольку фраза «Это всего лишь период» является оскорбительной для некоторых, сама идея о том, что это может быть и правдой, не должна произноситься вслух.

Со своей стороны, миллениалы и поколение Z сделали попытку совладать с этой проблемой, сделав упор на флюидности сексуальной ориентации. Опросы показывают, что эти люди, сейчас находящиеся в позднем подростковом возрасте, отстраняются от идеи, что в сексуальной ориентации есть однозначные варианты, а исследование 2018 года показало, что только две трети представителей поколения Z называют себя «исключительно гетеросексуалами» [24] See ‘Generation Z – beyond binary: new insights into the next generation’, Ipsos Mori, 6 July 2018. . И хотя они все еще составляют большинство, заметен значительный сдвиг в настроениях относительно предыдущих поколений.