Газимагомед Газимагомедов - Рынок. Государство. Бюрократия. Коррупция

В оформлении обложки использованы репродукции гобелена «Два цвета времени» художника Арсена Кардашова

© Г. Г. Газимагомедов, 2019

© Фонд развития конфликтологии, 2019

Представленная монография собрана из работ разных лет, а если быть точнее, то последних 15 лет. В них затрагивается проблематика, обозначенная в заглавии монографии: рынок, государство, бюрократия и коррупция. В такой последовательности сформированы и главы, наиболее полно представляющие взгляды автора на основные проблемы экономического, политического и социального развития нашей страны в этот промежуток времени.

Касаясь проблем рынка и политики автор останавливается на противоречиях, которые неизбежны в их взаимодействии. Рынок есть обмен, в котором добавочный труд окончательно превращается в капитал. Но это превращение не может состояться без конфликта, потому что именно в этом элементе капиталистического способа производства оголяется основное противоречие капитализма между общественным характером производства и частной формой присвоения. Результат труда окончательно приобретает свое стоимостное выражение, превращаясь в абстракцию, в которой капитал заявляет о себе, забывая о том, что в основе стоимости положен труд, что только им она и определяется. Рынок переворачивает все с ног на голову, и то, что было общественным, превращает в частнокапиталистическое. В этой ситуации именно рынок, а не общественное производство, завоевывает гражданское общество, структурирует его в соответствии со своей сущностью, которая как раз и заключается в превращении общественного в частное. И в этом покоится асоциальность рынка.

Разложением общества на части и соединением индивидов только посредством обмена и, что важно, товарно-денежного обмена, рынок становится основным способом взаимодействия, не только разбивающим общество на людские монады, но и соединяющим их через отталкивание, а не притяжение. В рыночный обмен люди вступают как продавец и покупатель, иные свойства людей чужды рынку, они его не только не интересуют, они ему антагонистичны. Поэтому рынок не способен усмотреть нетоварную сущность людей, он как скульптор, отсекая все не рыночное в человеке, оставляет напротив друга друга продавца и покупателя, тем самым не предлагая никакого другого способа взаимодействия кроме конфликтного.

Отсутствие человеческого притяжения он заменяет на товарное притяжение, вместе с тем отталкивая все человеческое. А товары соотносятся между собой, зная только один эквивалент, их уравнивающий, – деньги. Деньги являются в рыночном обществе единственным посредником, не только мерилом стоимости, но и связью, а вместе с тем и социальной силой, разделяющей людей по всему спектру общества. Социальная сила каждого отдельного индивида спрятана в его кармане – в большем или меньшем количестве денежных знаков. Общество, основанное на рынке – это общество, все помыслы которого сводятся к добыванию денег любыми способами, независимыми ни от нравственности, ни от религии, ни от политики. Поэтому, прежде чем признать в человеке его социальные качества, были признаны его асоциальные качества – быть мошенником.

Но на этом признании человека, не способного проявить себя существом социальным, возникает право, а вместе с правом и политика государства, как некоторое дополнение, насаждаемое человеку и как бы оживляющее его политическим духом. Но политический дух ограничен, хотя до сих пор ему придают такое же значение, которое придавал ему Аристотель, полагая, что только политика делает человека человеком, а все, что а ее пределами, есть царство варварства. И современное государство с подобной меркой подходит ко всему, что за пределами политики, не осознавая даже, что оно само и есть порождение рынка, а его стремление противопоставить себя ему, порождает коллизии, в том числе и некоторую ограниченность политического разума, проявляющегося в неразумных законах, а порой в глупых суждениях политиков, которые замечаются теми, кто прекрасно понял эту неразрывную связь.

Конфликт между рынком и государством предопределяет все социальные следствия, заставляет гражданское общество отдавать предпочтения то рынку, то государству. Общество разделяется на сторонников государства и рынка, ведущие между собой беспрестанную борьбу, видя кто в рынке, кто в государстве необходимую обществу форму связи, только и способную разрешить все противоречия гражданского общества и освободить его от преград в его развитии.

В этом концептуальном ключе автор рассматривает современную проблематику общественной практики и стремится показать и теоретически обосновать некоторые важные последствия господства рынка в современной России, делая обобщения, дающие возможность понять как положительные, так и отрицательные черты такого господства. Вместо введения

М. Е. Салтыков Щедрин в своем произведении «За рубежом» познакомился с Иваном Архиповичем Капоттом, действительным статским советником, педагогом и родственником Марата, в свое время прибыв в Петербург, он «чистосердечно объяснил свое родство с Маратом, присовокупив при этом, что постарается искренним раскаянием смыть с себя это пятно». Но речь не об этом его поступке, а о том, как он видел перспективы развития своей родной Франции. На вопрос М. Е. Салтыкова-Щедрина: воссияет ли Бурбон на престоле предков или не воссияет? Капотта ответил: Виды на восстание слабы. Главная причина: ничего не приготовлено. Ни золотых карет, ни белого коня, ни хоругвей, ни приличной квартиры. К тому же бесплоден» [1] Салтыков Щедрин М.Е. Собр. Соч.: в 10 т. Т. 7. М.: Правда, 1988. С. 238. .

Так и с российским капитализмом. Его воссияние на престоле экономических отношений не только было сопряжено со многими трудностями, которые породил советский социализм, но и с трудностями международного масштаба. Первые трудности преодолеваются и с успехом, социализм изживается из всех пор общественной и индивидуальной жизни, а вот трудности международного масштаба не преодолимы, а если и преодолимы, то как продукт покаяния. Международный империализм в меньшей степени мстит вновь родившейся буржуазии, он мстит социализму и рабочему классу, и эта месть не только российскому или советскому рабочему классу, но и своему собственному, при этом конечно не акцентируя внимание на этом. Становится заметным, что местная российская буржуазия, находясь между молотом и наковальней – между международным альянсом буржуазии и своим рабочим классом, – начинает предпринимать шаги не популярные в народе, но в то же время институционально соответствующие сложившейся структуре экономической жизни Запада или развитых стран, но никак не способствующие ускоренному экономическому развитию, наоборот, темпы экономического роста снизились и не только по причине кризиса, но и по причине неумелого государственного управления.