Array Коллектив авторов - Политическая наука №2/ 2018

Если нормы формально писаные – это еще не институт, если данные нормы действуют – это институт; если нормы неформальные – это неформальный непубличный институт. Другое дело – можно ли институционализировать неформальные «понятия», которыми, по данным нашего пилотного опроса 2017 г., по-прежнему руководствуются в российской политике. В любом формальном институте есть неформальные практики, это «смазка», потому что ригидную букву нормы почти всегда трудно, подчас невозможно выполнять. Как справедливо, на наш взгляд, утверждают исследователи, «формальные институты могут работать исключительно при условии их неформальной коррекции» [Барсукова, 2015, c. 19–20]. Когда неформальные нормы полностью замещают формальные – то, что мы называем деформализацией, институт «исчезает» – из-за несоответствия дизайну, замыслу, ради которого он создавался, закону, конституции, праву. Это не означает, что какие‐то организованные практики не сохраняются – имеют место неформально организованные практики, нередко латентные [Соловьев, Миллер, 2017]. Более того, в российском случае (впрочем, не только в российском) такие практики при отсутствии качественных институтов власти, признаются исследователями свойством государственного института, несмотря на то что «при подобной системе слабо агрегированы общественные интересы» [Миллер, 2016].

Как мы отмечали выше, наши эмпирические исследования показали, что россияне воспринимают политику как некое «место», ограниченное и закрытое, как своего рода « зону » 4 4 Зона (от греч. ζώνη «пояс») – область, характеризующаяся какими-нибудь общими свойствами, признаками. , где действуют политики – не ради общего блага, а ради реализации и достижения личных или узкогрупповых, корпоративных целей; при этом россияне не увязывают существующий властный порядок с порядками правовым и моральным (расхожее определение респондентов: «политика – грязное дело», т.е. явление, ничего общего ни с правом, ни с моралью не имеющее) 5 5 К сходной картине российской реальности, исходя из иных теоретико-методологических установок, приходят исследователи проблем реформирования системы управления в России. Они констатируют, что, по мнению большинства граждан, «система управления ориентируется не на дело, а на отчетность перед вышестоящей инстанцией, что руководство использует ресурсы организации в личных целях, а руководящий состав превращается в междусобойчик, в клику, что руководство ориентируется не на дело, а на сохранение власти, что при подборе кадров руководствуются не деловыми качествами людей, а личной преданностью» [Россия: Реформирование… 2017, c. 336–337]. .

По существу, институционализированное политическое пространство в представлениях россиян замещено зоной власти . Используя данную терминологию, мы следуем предложенной И. Гофманом традиции зонирования пространства, заложенной американским социологом в главе «Зоны и зональное поведение» его классической работы «Представление себя другим в повседневной жизни» [Гофман, 2000].

За точку отсчета при определении границ зоны Гофман берет индивидуальное исполнение, относительно которого структурируется пространство, распадаясь, в первую очередь, на передний и задний планы: «Исполнение индивида в зоне переднего плана можно рассматривать как усилие создать впечатление, будто его деятельность в этой зоне воплощает и поддерживает определенные социальные нормы и стандарты» [там же, с. 122]. Исследователи отмечают, что «зоны имеют свои характеристики, которые определяют возможности актора создавать и поддерживать впечатление, – они имеют определенную «обстановку», «декорации», тщательно продуманный внешний вид и внешнее выражение (включая манеры, речь и т.п.) самого действующего лица. В закулисной зоне проявляются скрываемые от публики факты, такие, например, как усилия по подготовке индивидуального или командного представления на авансцене. Предполагается, что «закулисная зона» – та, которая не используется для управляемого создания впечатления перед аудиторией» [Чернявская, 2008, с. 330].

Заметим также, что И. Гофман фокусировался на изучении «малых групп» – замкнутых социальных пространств как совокупности горизонтальных и вертикальных отношений между единицами, организующими деятельность для достижения определенных целей на основе моральных и иных общекультурных ценностей, осуществляющими асимметричный социальный контроль над распределением ресурсов и применением власти, с точки зрения управления создаваемыми там впечатлениями и определения ситуации.

По мнению Э. Гидденса, «…деление на передний и задний планы никоим образом не совпадает с границей, существующей между обособлением (сокрытием, утаиванием) личностных аспектов и их разоблачением. Задние планы представляют собой важный ресурс, рефлексивно используемый влиятельными и не очень индивидами для обеспечения и поддержания психологической дистанции между их собственными взглядами на социальные процессы и теми трактовками, которые встречаются в официальных нормах» [Гидденс, 2003, с. 194].

Одним из наиболее существенных препятствий (если не главным) для формирования универсального политического порядка в современной России является дуализм российского политического сознания и политической культуры – противоречие между поверхностной современностью и глубоким архаизмом. Этот дуализм лежит в основе российских социальных практик и влияет на выработку позиций по отношению к власти и актуальной политике. Социальные и политические инновации оцениваются по архаичной системе критериев. Политическая активность как атрибут современной политики относится к «внешнему» слою нормативно-ценностного комплекса, конфликтующему с традиционалистским «ядром» российской культуры [Патрушев, Филиппова, 2017].

В результате в современной России не может сформироваться институционализированное политическое поле, а вместо него сложилась деформализованная неполитическая зона власти, т.е. российская политика представляет собой, по сути, квазиполитику. Перечислим основные характеристики зоны власти, полученные на основании теоретического анализа и обобщения некоторых эмпирических данных.

Первое: зона власти формируется кликами , которые складываются на социальном (межличностном) уровне и в процессе иерархизации переносят неформальные нормы и практики на социетальный уровень, на уровень потенциального бытования политики.

Второе: зона власти обеспечивает неполитическое господство преимущественно с помощью силы и денег, связей и «понятий» – так российские люди понимают действия существующей власти. Российская власть ничем не ограничена и не принадлежит гражданам.