Array Коллектив авторов - Политическая наука №4 / 2016. Государства в современном мире: Новые подходы к исследованию

Вместе с тем XIX век – это эпоха торжества империалистической и националистической гегемонии. При общем расширении пределов международной системы и ее окончательном свертывании в глобальную, сферическую по конфигурации структуру сокращается общее число государств. Слоистость, многоуровневость международной системы скрадывается, а общая логика редуцируется к некому подобию теоретической Вестфальской системы ячеек как биллиардных шаров. Прежние и новые ячейки всемирной сетки территориальных политий унифицируются. Они либо прямо включаются в пространства имперского господства, либо попадают в сферы их воздействия. Все это делает клуб великих держав естественным и единственным распорядителем системы циркуляции общественных благ, а большую часть остального мира – зоной колониального господства. Столь резкое нарастание асимметрии международной системы и диспропорций в масштабах ячеек мировой координатной сети привело к «закупорке» каналов циркуляции такого важнейшего общественного блага, как безопасность, что спровоцировало мировую империалистическую войну.

После Первой мировой войны начинается процесс переструктурирования мировой системы. Глобальная координатная сетка получает оформление сначала в виде Лиги Наций, а затем и Организации Объединенных Наций. Начинает реализовываться принцип национального самоопределения, который вопреки идеологически возобладавшей его этнонационалистической трактовке в структурно-функциональном плане сводится к самоопределению, точнее, признанию территориальных политий суверенными нациями-государствами. При этом государственное (так будет точнее) самоопределение санкционируется прежде всего великими державами и влиятельными макрогосударствами.

Проявляется противоречие между, с одной стороны, участием все большего числа территориальных политий в функционировании как претендующих на универсальность международных организаций, так и глобальной координатной сетки в целом, а с другой – постоянным воспроизведением гегемонии противоборствующих полюсов международного господства.

Данные тенденции проявляются в динамике. Смена поколений и фаз развития демонстрирует отчетливую логическую последовательность.

Первое поколение, образованное фазой относительно успешного функционирования Лиги Наций и первой волны демократизации с контрфазой краха системы коллективной безопасности и тоталитарного отката, характеризуется отрицанием гегемонии и одновременно ее парадоксальным утверждением. При этом суверенное равенство государств и гражданское равенство людей составляют важное позитивное достижение данного этапа развития.

Второе поколение охватывает фазу консолидации системы ООН и второй волны демократизации с контрфазой кризиса 1960‐х годов. Здесь гегемония сверхдержав постепенно изживается за счет новаций, связанных с распространением практик эмансипации в разных формах и на разных уровнях политической организации.

Третье поколение формируется фазой так называемого хельсинкского процесса и третьей волны демократизации с контрфазой кризиса 1980‐х и начала 1990‐х годов. Здесь новую, более глубокую трактовку получают принципы суверенного равенства государств и гражданского равенства людей. Однако вновь, как и в рамках первого поколения, упрощенное и прямолинейное внедрение этих принципов ведет к парадоксальному на первый взгляд, но вполне понятному в логике настоящей статьи возрождению гегемонистских тенденций.

Середина 1970‐х годов отмечена формированием международной Хельсинкской системы и началом волны демократизации, а точнее, политического участия все большего числа стран мира. В ходе предшествовавшего этому кризисного периода 1960‐х и начала 1970‐х годов возникает множество новых государств.

Четвертое поколение включает фазу спонтанного формирования униполярной системы гегемонии США и четвертой волны режимных трансформаций с контрфазой кризиса американской гегемонии и проблематизацией режимов национальной гегемонии во многих странах мира. Здесь вновь гегемония подрывает саму себя и создает контекст и условия для нового обращения к принципам суверенного равенства государств и гражданского равенства людей.

Соответствующие волнам развития поколения международных систем и составляющих их политий консолидируются благодаря распространению и признанию определенных принципов политической организации. Она далеко несводится к производству и распределению общественных благ, но также создает и другие институциональные возможности. Соответствующие принципы и возможности на практике реализуются далеко не всеми государствами и далеко не в полной мере. Наряду с ними существуют также альтернативные принципы, которые либо сохранились с прошлых времен, либо остаются новациями, спецификами, а то и патологиями отдельных стран или даже более мелких политических образований. Фактически можно говорить лишь об относительном преобладании неких моделей и модальностей политического поведения и взаимодействия. Вместе с тем и относительного преобладания порою бывает довольно, чтобы сделать тот или иной набор принципов интегратором определенного поколения политической организации. Зачастую возникают альтернативные наборы принципов, противоречивое столкновение которых позволяет образовать конфликтные системы – международные, национальные и даже локальные.

Эмпирический анализ волн государственного строительства и развития международных систем позволил соединить различные масштабы (уровни, диапазоны, горизонты, тренды) как широты, так и глубины мировой динамики. Например, современные государства и образуемые ими системы не есть нечто непосредственно наблюдаемое в 2012 г., а куда более сложный и многослойный феномен, который каждый раз по-разному предстает при его анализе в масштабе последних двух десятилетий гегемонии США, в масштабе волн демократизации XX столетия, в масштабе социальных сдвигов, вызванных промышленной революцией, в масштабе экспансии европейского миропорядка, начавшегося вслед за Великими географическими открытиями и т.п. Меняется масштаб и при рассмотрении мировой динамики с точки зрения отдельного «точечного» актора – того же государства – или же совокупности таких акторов в национальном, региональном или глобальном изменении. При этом переход от одного масштаба к другому, как в темпоральных, так и пространственных измерениях, не означает, что из поля зрения можно полностью исключить все остальные масштабы. Изменчивость масштабов сама становится важнейшей характеристикой глобальной динамики.

Нынешние конфигурации ячеистого слоя многомерны. В нем отложились институциональные характеристики различного темпорального масштаба. Ячейки в одном масштабе обладают одним набором характеристик суверенности, а в ином масштабе – иным. Их характеристики и возможности варьируются с учетом их многомерности и изменчивости. Сами эти возможности разнятся в зависимости от места того или иного государства в сообществе других суверенов, от того исторического опыта и, соответственно, возможностей, которые были им накоплены, и т.п. Это означает, что суверенность государств не сводима к тому или иному набору прерогатив, а включает куда более широкий спектр возможностей, которые могут использоваться в масштабах отдельного локуса (пограничный переход, таможенное управление и т.п.), региона (ЕС, СНГ, АСЕАН и т.п.) или всего глобального сообщества (ООН и ее учреждения).