Array Коллектив авторов - Политическая наука №4 / 2015. Сравнительные исследования мировой политики

Исследование Тобин и Буша расширяет рамки международной политэкономии за счет применения сравнительного метода к нетрадиционным сущностям мировой экономики. Такой подход имеет большие перспективы во все более усложняющейся среде хозяйственных отношений.

Таким же нестандартным объектом сравнительного анализа являются террористические организации как акторы мировой политики. Они находятся в центре исследования в статье Джейкоба Шапиро и Дэвида Зигеля « Моральный риск, дисциплина и управление террористической организацией». Ученых интересовали проблемы и трудности, с которыми приходилось сталкиваться лидерам ячеек в вопросах управления агентами.

Источниками информации для исследователей послужили 90 автобиографий членов террористических организаций с 1880 г. по настоящее время. Сравнительный анализ показал, что многие террористические организации сталкивались с управленческими проблемами. К примеру, в «Движении 2‐го июня», действовавшем в 1970‐х годах в Западной Германии, возникали споры по поводу того, куда потратить награбленные деньги. А в организации «Weatherman», действовавшей в США в то же время, шли дискуссии о выборе приоритетного направления деятельности: насильственные акции или же политическая активность.

Анализ автобиографий показал, что в большинстве террористических организаций управленческие проблемы, среди которых основной являлась проблема неподчинения агентов, решались путем формирования бюрократии. Такие разные образования, как Польское подпольное государство в Варшаве, Красные бригады, ЭТА, Аум Синрикё, ФАТХ, Аль-Каида, Аль-Каида в Ираке, ИГИ(Л), объединяет то, что они создали значительные массивы документов, сравнимые с бумажной работой в легальных международных организациях.

В целом результаты исследования Шапиро и Зигеля следующие: 1) большинство проанализированных групп испытывало проблемы, вызванные гетерогенностью предпочтений членов; 2) большинство групп организованы иерархично с несколькими управленческими уровнями; 3) лидеры применяли средства мониторинга действий своих оперативников; 4) делопроизводство лучше развито в националистических, чем в социал-революционных группах. Это связано с тем, что националистические группы более широки и гетерогенны, и в них проблема морального риска более существенна.

Исследование интересно тем, что проливает свет на внутреннее устройство таких слабо изученных в литературе по мировой политике, но крайне влиятельных акторов, как террористические организации. Сравнительный подход к проблеме помог выявить общие и особенные характеристики систем управления в таких организациях.

Вопросы управления, только уже на более высоком уровне, поднимает также статья Джона Герринга, Дэниела Зиблатта, Йохана Ван Горпа и Хулиана Аревало «Институциональная теория прямого и непрямого правления».В этой статье авторы не просто сравнивают различные стратегии управления на различных территориальных уровнях, но также предлагают всеохватную теорию, объясняющую централизованность / децентрализованность этих стратегий в тех или иных случаях. Данную концепцию они называют «институциональной теорией прямого / непрямого правления».

Авторы начинают рассуждение, показывая, что все механизмы территориального правления подразумевают наличие пространственных единиц с неравными правами. Например, феодальная монархия и ее княжества, империя и ее колонии, формальная империя и неформальная империя (сфера влияния), национальное правительство и субнациональные единицы, региональные правительства и локальные единицы. Каждый раз управляющая единица ( А ) решает, какой объем полномочий она делегирует подчиненной единице ( В ). Авторы задаются вопросом: почему в одних случаях возникает система прямого управления, а в других – непрямого?

С точки зрения авторов, наиболее существенный фактор, влияющий на это, – существовавшая до момента подчинения степень централизации в единице В . Если она централизована, то между А и В установится децентрализованная система управления. И наоборот.

Авторы проверяют гипотезу на примерах эпохи империализма, а также современных наций-государств. Такая же ситуация наблюдается в феномене неоколониального типа управления, который США осуществляли в Латинской Америке в XIX в., а также по всему миру – в XX и XXI вв. Пример – американское вторжение в Ирак в 2003 г. Оккупация носила прямой характер в шиитских и суннитских регионах и опиралась на непрямой стиль управления – в курдском. Отличие курдского региона было в том, что там уже существовала институциализированная система управления, в то время как механизмы управления в других были разрушены войной.

Амбициозная модель, предлагаемая статьей, стремится объяснить логику любого территориального управления. Для нас эта статья интересна как попытка сравнения стратегий управления, выходящих за рамки национального государства.

Наконец, последняя статья из списка «World politics» носит название « Выбирая цель: каким типам государств достаются различные типы проектов Всемирного банка» (автор – Мэтью Винтерс). В названии выражен основной интерес статьи.

По мысли Винтерса, разумней всего иностранной помощью для целей экономического развития и борьбы с бедностью смогут воспользоваться эффективно управляемые страны, т.е. те, которые придерживаются стандартов «хорошего государственного управления» (good governance). Соответственно, институты, распределяющие помощь, должны выделять больше ресурсов именно таким государствам, в то время как неэффективно управляемые должны получать строго определенный вид помощи, который подразумевает меньше собственного усмотрения правительства.

Автор проанализировал информацию по проектам Всемирного банка (ВБ) с 1996 по 2002 г. Он разделил все проекты на программное (бюджетная поддержка или кредитование структурной перестройки) и инвестиционное (проектное) кредитование, а последнее – на национальное и субнациональное. Если говорить об инвестиционном кредитовании, то, как показывает автор, ВБ выделяет больше ресурсов именно «эффективно управляемым» странам.

Другая ситуация наблюдается с программным кредитованием. Здесь свидетельства не столь однозначны. Среди стран, имеющих право на получение помощи от Международной ассоциации развития (МАР), «хорошее управление» странным образом связано с меньшими объемами программной помощи. Что же касается Международного банка реконструкции и развития (МБРР) 1 1 МАР и МБРР – кредитные организации, входящие в группу Всемирного банка. , то здесь эффективность государственного управления прямо пропорциональна количеству получаемой страной помощи. Винтерс объясняет такое несоответствие политическими мотивациями МАР, которая зависит от бюджетных вливаний со стороны стран-доноров.