Array Коллектив авторов - Политическая наука №1 / 2015. Партии в соревновательных и несоревновательных политических системах

Голосов Г.В. Электоральный авторитаризм в России // Pro et Contra. – М., 2008. – № 12 (1). – С. 22–35.

Гришин Н.В., Мармилова Е.П. Пути оптимизации избирательной системы России // Каспийский регион: политика, экономика, культура. – Астрахань, 2014. – № 1. – С. 79–90.

Политические партии и политическая конкуренция в демократических и недемократических режимах / Под ред. Ю.Г. Коргунюка, Е.Ю. Мелешкиной, Г.М. Михалевой. – М.: КМК, 2010. – 212 с.

Casal-Bertoa F., Piccio D., Rashkova E. Party law in comparative perspective. – Leiden, 2012. – 29 p. – (Leiden university. Working paper; N 16).

Biezen I. van, Bértoa F. Party regulation in post-authoritarian contexts: Southern Europe in comparative perspective // South European society and politics. – L., 2014. – Vol. 19, N 1. – P. 71–87.

Independent candidates in national and European elections. Study / P. Ehin, U. Madise et al. – Brussels, 2013. – 100 p. – (PE 493.008) – Mode of access: http://www.europarl.europa.eu/RegData/etudes/etudes/join/2013/493008/IPOL-AFCO_ET(2013)493008_EN.pdf (Дата посещения: 27.11.2014.)

Leston-Bandeira C. Dissent in a party based parliament: the Portuguese case // Party politics. – L., 2009. – Vol. 15, N 6. – P. 695–713.

Scherlis G. Parties and ballot access in Latin America: a new trend in a new political context // International conference political legitimacy and the paradox of regulation. – Leiden, 2013. – P. 22–25.

European commission for democracy through law (Venice Commission). Report on the participation of political parties in elections: Adopted by the Council for Democratic Elections at its 16 th meeting (Venice, 16 March 2006)… – Strasbourg, 2006. – 12 p. – (Study; N 329/2004; CDL-AD (2006) 025) – Mode of access: http://www.venice.coe.int/webforms/documents/default.aspx?pdffile=CDL-AD(2006)025-e (Дата посещения: 27.11.2014.)

Политические партии уже не одно десятилетие являются предметом научного интереса. Особое внимание исследователей привлекают выполняемые ими функции и особенности их институционализации в государствах, переживающих трансформацию. Однако как особая политическая организация, имеющая специфическую структуру, они практически не рассматриваются. Поэтому организационный подход в исследовании политических институтов в целом и партий в частности – это новое направление в науке. Использование при изучении политических партий организационных теорий дает возможность по-новому взглянуть на старые проблемы.

Организационное устройство политических партий играет значимую роль в процессе их институционализации и развития. В свое время М. Дюверже отмечал: «…В природе организации современных политических партий их сущность раскрывается куда более полно, нежели в их программах или классовом составе: партия есть общность на базе определенной специфической структуры» [Дюверже, 2000, с. 5].

Важным аспектом организационного устройства политических партий является его эффективность. Именно эффективность как базовый критерий оценки организаций помогает лучше понять, почему одни политические партии эффективны, а другие нет. Чаще всего понятие «организационная эффективность» используется в менеджменте, экономике и др. Как правило, оно подразумевает способность той или иной организации эффективно выполнять свои функции и достигать поставленных целей.

В данной работе организационную эффективность политических партий предлагается рассматривать через призму выполнения ими функций рекрутирования и мобилизации. Организационная эффективность политических партий понимается как способность привлекать в свои ряды сторонников и единомышленников.

Несмотря на отсутствие серьезных теоретических исследований в области организационной эффективности политических партий, количество трудов, посвященных теориям организационной эффективности как таковой, достаточно велико. Некоторые положения этих моделей в определенной степени универсальны и вполне применимы при исследовании организационной эффективности политических партий.

Обзор теоретических подходов, посвященный организационной эффективности, позволит более детально приблизиться к определению критериев эффективности политических партий.

Теория организационной эффективности имеет долгую историю. Существует несколько теоретических подходов, разработанных на основе различных групп критериев. Как писали Р. Херман и Д. Ренц, сколько моделей организаций, столько и теорий организационной эффективности [Herman, Renz, 1997]. Наиболее известны из них целевая модель [Etzioni, 1960; Price, 1972; Scott, 1977], модель системных ресурсов [Yuchtman, Seashore, 1967], модель внутренних процессов [Pfeffer, 1977; Steers, 1977], модель множества групп конституентов [Connolly, Conlon, Deutsch, 1980; Tsui, 1990; Zammuto, 1984], ситуационная модель [Pennings, 1975; Morgan, 2007], модель конкурирующих ценностей [Quinn, Rohrbaugh, 1981, 1983].

Рассмотрим основные тезисы этих моделей.

Наиболее известная и одна из наиболее широко применяемых – целевая модель . В ее рамках сосуществует несколько вариантов определения организационной эффективности, однако большинство исследователей согласны с американским социологом А. Этциони, измеряющим эффективность организации степенью реализации ею своих целей [Etzioni, 1960]. Похожей точки зрения придерживается и К. Кэмерон, считающий, что чем выше степень достижения целей, тем эффективнее организация [Cameron, 1980].

На наш взгляд, недостатком этой модели является посылка, согласно которой все организации имеют ясные, идентифицируемые и стабильные во времени цели. Однако так бывает далеко не всегда. Организационные цели ясны, согласованы и измеримы лишь в некоторых случаях – например, в спортивных играх, где цель команд – победа в соревновании.

Модель системных ресурсов [Seashore, Yuchtman, 1967] появилась как результат стремления преодолеть ограничения целевой модели и получила широкое признание в рамках системного подхода. Данная модель определяет эффективность как способность организации использовать ресурсы своего окружения. Организации считаются эффективными, если преуспевают в приобретении необходимых ресурсов из внешней среды. Данная модель также имеет ряд недостатков. Ее можно считать релевантной лишь в том случае, если между использованными ресурсами и тем, что организация имеет на выходе, прослеживается четкая связь. Организацию, которая просто собирает и сохраняет ресурсы, вряд ли можно признать эффективной. В качестве примера можно привести банк, эффективность которого нельзя измерять одним только количеством клиентов.

Третий наиболее распространенный подход в исследовании эффективности организаций – модель внутренних процессов . По мнению ее адептов, предыдущие модели не учитывают особенности внутренних процессов организации, которые позволяют артикулировать предпочтения и интересы, воспринимать запросы внешней среды и принимать адекватные решения [Pfeffer, 1977]. В рамках данной модели организационная эффективность связана с такими характеристиками, как внутренние функции, информационные потоки, доверие, интегрированные системы и бесперебойное функционирование организации. Модель признает эффективными те организации, в которых отсутствует внутреннее напряжение, а ее члены глубоко интегрированы в систему внутренних отношений. Для таких организаций характерны высокий уровень доверия между сотрудниками, плавность и равномерность распределения горизонтальных и вертикальных информационных связей. Вместе с тем вышеуказанные критерии не всегда соответствуют действительности. Организации достаточно разнообразны по своему типу и характеру деятельности, и не в каждой требуется выстраивать доверительные отношения между сотрудниками. Например, в некоторых организациях для общей результативности достаточно соблюдать трудовую дисциплину. Поэтому модель внутренних процессов релевантна лишь для узкопрофессиональных организаций – например, для сборочных производств, где общий результат зависит от слаженной работы и тесного взаимодействия сотрудников.