Коллектив авторов - Социологический ежегодник 2012

Социально-экономический дирижизм направлен на экономию бюджетных средств и «улучшение» социального обслуживания населения (очередная попытка осчастливить людей насильно). Зачем содержать малокомплектные школы, клубы, сельские администрации? Гораздо дешевле их объединить, а детей (если они еще останутся) возить в школы крупных сел или райцентров на автобусах. Зачем нужны сельские больницы, если там нет новейшего дорогого оборудования? Главные аргументы – низкое качество образования и медицинского обслуживания в сельской местности, отсутствие равных с городскими возможностей и конкурентной среды в сельских школах, где в классе вместо 30 учатся 2–3 ученика, а порой объединяют несколько уровней из-за отсутствия учеников. Наверное, это верно для старших классов, но никак не для младшей школы. Тем более что школа – это системообразующий элемент в сельской местности, а социальная сфера, как было показано в этой статье, – главный источник занятости местного населения.

Тем не менее последние действия властей по объединению сельских поселений и сокращению бюджетных расходов только стимулируют процессы обезлюдения и сжатия освоенного пространства. Во многих сельских поселениях, включая рассматриваемое Угорское, это объединение уже состоялось. Угорское поселение присоединили к соседнему Леонтьевскому, расположенному ближе к городу; туда перенесен центр поселения. Расстояние от него до многих деревень увеличивается с 5–7 км до 15–20 км. Угоры превратятся из центра местной жизни в обычную деревню, и их ждет судьба деревни Хлябишино, которая тоже когда-то была центром и имела более 300 жителей (сейчас – 30).

Озвучиваются и более радикальные предложения, например о переселении из удаленных малых деревень в райцентры. При этом неудачный опыт 1960–1970-х годов с переселением из неперспективных деревень, вызвавший усиление оттока из деревни, уже забыт [5]. А ведь именно тогда стало очевидно, что разрушение «привязки к своему огороду» в сельской местности губительно. Это окончательно подорвет локальную экономику. Ведь работы мало и в райцентрах, а главного средства самопрокорма – своих, отцами и дедами возделанных земель – они лишатся. Недаром исследования на локальном уровне в Смоленской области показали, что наибольшими пессимистами в отношении своего будущего оказывается население районных центров и наиболее удаленных от него сельских территорий [1]. Их объединение вряд ли даст положительный эффект. Обычно подобные изменения нарушали сложившиеся социальные и экономические связи и в конечном итоге приводили совсем не к тем результатам, на которые были рассчитаны [3]. Отсюда невозможность реализовать новые модели развития и сохранения населенных мест. Это грозит полной потерей социального контроля над удаленными староосвоенными территориями Нечерноземья.

Географический реализм исходит из понимания того, что равных возможностей быть не может (тогда, например, все дети должны учиться в элитных московских школах). Каждое место – большой, средний, малый город, пригородная и удаленная деревня – имеет свои достоинства и недостатки. Эти ограничения надо понимать, недостатки социальной сферы отчасти компенсировать, но не стимулировать отъезд людей из тех мест, где они хотят и могут жить.

Экономическое пространственное сжатие, повторю, происходит спонтанно. Его можно регулировать с целью сохранения и развития основных очагов любой активности, включая несельскохозяйственную. Но у нас любят «порулить», что весьма опасно. Управление в широком смысле вовсе не должно сопровождаться целенаправленным социально-инфраструктурным сжатием, поскольку большинство жителей современной нечерноземной глубинки, особенно малых деревень, – это пенсионеры и дачники, для которых главную роль играет именно социальная инфраструктура.

Ни одна стратегия не идеальна. Тем не менее есть общие условия если не развития, то частичного сохранения российской глубинки:

• Специальная социальная политика, направленная на поддержание здравоохранения и сокращение смертности, в том числе от алкоголизма, в малых городах и сельской местности. Повышение рождаемости, о котором много говорится в последнее время, при сильном постарении местного населения во многих районах вряд ли возможно.

• Создание институциональных условий и упрощение бюрократических процедур для стимулирования самозанятости местного населения, желающего жить и работать в деревне, но вынужденного ездить на заработки в города.

• Привлечение мигрантов из других регионов РФ или из ближнего зарубежья для сохранения освоенности территорий и занятий сельским хозяйством или другими производствами, снятие административных преград предоставления им земель в аренду и выдача кредитов на развитие производства, строительство или ремонт домов.

• Поддержание элементарной социальной и дорожной инфраструктуры не только для местных жителей, но и для удержания современных и привлечения новых городских дачников, сохраняющих целые деревни и дающих работу местному населению.

1. Благовестова Т.Е. Территориальные различия качества жизни населения на микроуровне (на примере Ярцевского района Смоленской области) // Региональные исследования. – Смоленск, 2012. – № 2. – С. 77–83.

2. Брокгауз Ф.А., Ефрон И.А. Россия // Энциклопедический словарь / Под ред. К.К. Арсеньева, Ф.Ф. Петрушевского. – СПб.: Издат. дѣло, бывшее Брокгаузъ – Ефронъ, 1899. – Т. 27 А (54): Репина–Рясское и Россия. – С. 1–420.

3. Глезер О.Б., Бородина Т.Л., Артоболевский С.С. Реформа местного самоуправления и административно-территориальное устройство субъектов РФ // Известия РАН. Сер. географическая. – М., 2008. – № 5. – С. 51–64.

4. Городские округа и муниципальные районы Костромской области: Стат. ежегодник, 9 // Территориальный орган Федеральной службы государственной статистики по Костромской области [Офиц. сайт]: Главная: Публикации: Каталог изданий. – Кострома: Костромастат, 2011. – Условия доступа: закрытый; вид доступа: печатное издание. – Режим доступа: http://stat.kostroma.ru/public/Lists/publishing/DispForm.aspx?ID=10

5. Иоффе Г.В. Сельское хозяйство Нечерноземья: Территориальные проблемы. – М.: Наука, 1990. – 163 с.

6. Калугина З.И. Инверсия сельской занятости: Практика и политика // Регион: Экономика и социология. – Новосибирск, 2012. – № 2. – C. 45–67.

7. Культурный ландшафт как объект наследия / Под ред. Ю.А. Веденина, М.Е. Кулешовой. – М.: Российский НИИ культурного и природного наследия им. Д.С. Лихачева; СПб.: Дмитрий Буланин, 2004. – 620 с.

8. Народное хозяйство Костромской области. – Кострома: Костромское областное управление статистики, 1994.