Владимир Соловьев - Теория социальных систем. Том 3. Теория экономики социальных систем

В то же время наряду с развитием индустриального машинного производства, основанного на общественной собственности, при относительно небольших объемах потребительского спроса отдельных видов продукции и услуг (работ), для которых до настоящего времени нет целесообразных технико-экономических индустриальных, машинных вариантов решений, могут сохраняться ремесленные формы организации труда. В настоящее время так называемые «малые предприятия», или организации «малого бизнеса», составляют особый класс производственных организаций. Это объективно обусловливается тем, что в результате операционального разделения труда и специализации деятельности неизбежно появляются такие операции или группы операций, а также отдельные виды работ, которые по объему, составу, структуре и характеру (содержанию, потребительским качествам) экономически или технически не могут быть машинизированы и реализованы как индустриальное производство. Эти области деятельности «естественным» образом заполняются не машинным, а ремесленным производством (в современных условиях – механизированным, т. е. с применением ручных механизмов, так называемых средств малой механизации: электрифицированным, пневматическим, гидравлическим инструментом). Причем эти ручные операции, виды работ или продукция должны быть или настолько простыми и легкими, что замена их на соответствующие машины экономически нецелесообразна, или настолько сложными, что их техническая (машинная) интерпретация в настоящее время просто неосуществима (нет технических решений) или экономически невыгодна с точки зрения общественно полезных затрат. Следовательно, основными факторами организации деятельности и существования мелких производителей являются те, которые обусловливают неэффективность в данных конкретных исторических и пространственно-временных рамках осуществления машинных форм организации производства, т. е. индустриального производства, и экономическую сопоставимость затрат организаций малого и крупного производства.

Так, например, в Советском Союзе основу экономической системы составляла социалистическая (общественная, общенародная) собственность на средства производства в форме государственной (общенародной) и колхозно-кооперативной собственности. Социалистической собственностью являлось имущество профсоюзных и иных общественных организаций, необходимое для осуществления их уставных задач.

Государству принадлежали основные средства производства в промышленности, строительстве и сельском хозяйстве, средства транспорта и связи, банки, имущество организованных государством торговых, коммунальных и иных предприятий, основной городской жилой фонд, а также другое имущество, необходимое для осуществления задач государства. В исключительной собственности государства находились земля, ее недра, воды, леса. Вся произведенная продукция также относилась к общественной собственности, и поэтому их экономическая стоимость (цена) устанавливалась и регулировалась общественной властью на основе государственной ценовой политики, осуществляемой в интересах всего общества, а не в интересах отдельных (локальных, частных) производителей продукции. Более того, производство некоторых видов продукции социального назначения (услуги детских садов, пионерских лагерей, санаториев, школ, больниц, приютов, психлечебниц и т. п.), где задания по снижению (экономии) затрат, в отличие от всех прочих организаций сектора экономики, не устанавливались, [39] Подобные организации относились к планово-убыточным. дотировалось из государственного бюджета. При этом всем гражданам эти услуги предоставлялись бесплатно или за символическую плату (например, путевка в детский оздоровительный лагерь на смену составляла 10–15 % от месячной заработной платы одного из родителей).

В личной собственности граждан могли находиться лишь предметы обихода, личного потребления и подсобного домашнего хозяйства, жилой дом и трудовые сбережения. Но имущество, находящееся в личной собственности, не должно было служить средством для извлечения нетрудовых доходов.

Между тем четкого научно обоснованного определения понятия «частная собственность» до сих пор нет. Трактовка частной собственности из области правовых норм социально-политического устройства общества определяет ее как собственность одного или нескольких лиц. На каком основании общественный продукт труда из общественной собственности вдруг превращается в частную, принадлежащую отдельным членам общества? Таких научных обоснований нет. [40] В Советском Союзе основой общественной собственности являлись не научные, а сугубо политические основания. Как уже указывалось ранее, в качестве оснований используются сословные, наследственные признаки, якобы «заработанные» предыдущими поколениями в результате неравноправного распределения результатов труда и т. п. И хотя все они подкрепляются государственной нормативно-правовой системой, однако всегда имеют антисоциальный, сугубо политический характер, так как властные полномочия на государственном уровне (кроме Советского Союза при его социалистической ориентации) всегда осуществляются олигархической верхушкой в своих интересах. [41] Как правило, реально частная собственность основана на «крови», а точнее жизни других людей, которая присваивается без каких-либо оснований. При этом привилегия на частную собственность по существу нарушает требования всех объективных социальных законов организации жизнедеятельности общества: законов синергии, самосохранения, анализа-синтеза, динамики, информированности-упорядоченности, композиции-пропорциональности. [42] См. об этом: Соловьев В.С. Указ. соч. Т. 1. 480 с.

Самое главное при господстве частной собственности – это нарушение объективно основного принципа совместной организации жизни людей в обществе – принципа гражданского равноправия. Очень часто принцип равенства прав подменяется понятием справедливости. Справедливость – это категория морально-этического и социально-политического характера, связанная с представлением о неотъемлемых правах человека, прежде всего о соответствии трудового вклада и оплаты труда, социальном положении и социальной значимости, преступлении и наказании, правах и обязанностях. Многочисленные попытки обосновать нормы справедливости до сих пор, по существу, остаются пустыми декларациями, так как отсутствуют теоретические основы определения реальных результатов и затрат труда. Парадокс этой ситуации заключается в том, что справедливость – это обеспечение равноправия всех граждан независимо от их индивидуальных особенностей, т. е. так называемая «уравниловка». Предложения по обеспечению разумных соотношений на основе договоренности всех или полномочных представителей (?) между собой – это полнейшая утопия, [43] См.: Ролз Дж. Теория справедливости. – Новосибирск: Изд-во НГУ, 1995.– 536 с. которую невозможно не только реализовать на каких-либо согласованных теоретических основаниях, но даже осуществить технически.