Сергей Шавель - Общественная миссия социологии

4. В маркетинговых исследованиях под мнением понимают определенную категоризацию покупательских потребностей, характеризующих состояние и динамику платежеспособного спроса. В таких исследованиях мнение – характеристика субъекта. Действительно, если бы мнения касались только внешней оценки объектов, в данном случае товаров, то опросы населения потеряли бы смысл: простые люди не могут оценить качество товаров лучше, чем специалисты. Но эксперты-товароведы не могут знать вкусы, привычки, предпочтения людей и не могут прогнозировать их поведение на рынке. «Предрасположенность, по определению П. Бурдье, – не есть мнение» [33] Бурдье П. Социология политики. С. 177. . А как назвать готовность человека тратить силы и время в поисках какого-то определенного товара, например, любимого чая? Если это не мнение, то видимо лишь потому, что никто не задал такой вопрос. Когда человек говорит: «Мой любимый чай такой-то», – это без сомнения связное высказывание, т. е. мнение. Также и в политике: избиратель ждет, ищет кандидата, образ которого у него есть хотя бы в общих чертах, и голосует за «похожего» или не голосует ни за кого. Этот образ и есть некоторый синтез личных и групповых предрасположенностей. То, что они не всегда вербализуются, не значит, что они не существуют как факт индивидуального и коллективного сознания. При методически корректной формулировке вопроса этот образ может быть достаточно точно описан словами, как портрет предпочитаемого кандидата. Главная методическая сложность социологических опросов в том, что прямые вопросы, как правило, не поддаются валидизации. Так, для оценки потенциального числа потребителей снотворного не подходит прямой вопрос «Купите ли вы снотворное?», но приемлем вопрос «Как Вы обычно засыпаете – легко или с трудом?» [34] См.: Ноэль Э. Массовые опросы. М., 1978. С. 254. . При изучении управляемости малых коллективов (бригада, отдел, спортивная команда) прямой вопрос «Как Вы оцениваете управляемость вашего коллектива?» методически не корректен, поскольку понятие «управляемость» требует объяснения и может толковаться по-разному. Более адекватной является шкала из трех простых вопросов, касающихся откровенности восходящей информации от подчиненных к руководителю.

5. И наконец, мнение можно определить как интерпретацию мира повседневности. «Повседневность, – по словам А. Шюца, – это сфера человеческого опыта, характеризующаяся особой формой восприятия переживания мира, возникающей на основе трудовой деятельности» [35] Шюц А. Структура повседневного мышления // Социол. исслед. 1988. № 2. С. 131. . В мире повседневности человек руководствуется не готовым и точным знанием, а своими интерпретациями всего того, с чем он имеет дело, и эти интерпретации, точнее, их результаты, и есть его личное мнение. Зная, например, что Земля вращается вокруг Солнца, человек живет по Солнцу – такая интерпретация в круге повседневности ему привычна, удобна и достаточна. Тем самым вопрос, у каждого ли человека есть мнение, отпадает сам собой. Можно лишь выяснять, каков этот мир повседневности и, соответственно, круг мнений у того или иного человека. В благополучных странах политика для простых людей скорее периферийное, чем главное дело, – отсюда и представление, что не у всех есть мнение о политике.

Итак, мнение как понятие имеет двойственную природу, оно отражает как внутренние диспозиции, так и повседневный мир, который человек осваивает практически, опытным путем. Человек владеет этим миром, и в этом смысле знает его, ибо его мнения-интерпретанты позволяют успешно приспосабливаться к обстоятельствам и вместе с тем приспосабливать обстоятельства к себе, а в конечном счете – действовать правильно и достигать жизненных целей.

Мнение рождается в голове отдельного человека, но, как и всякое идеальное образование, обладает свойствами трансляции, заражения, подражания, заимствования, а также, что особенно важно, способностью индуцировать, как говорил Платон, «догадки», т. е. мнение обладает самообучением, что на уровне общественного мнения становится решающим фактором.

От единичного (лучше «от частного») к общему.Общественное мнение обычно представляют как сумму мнений индивидуальных. В этом нет злого умысла, такое представление – результат привычных языковых и логических схем, хотя оно может использоваться в неблаговидных целях, на что обратил внимание П. Бурдье. Так, выборы считаются состоявшимися, если явка избирателей составила не менее 25 %. В таком случае 80 % «за» при 25 % проголосовавших, это не большинство, а только 20 % населения с правом голоса. Можно ли в подобных ситуациях говорить об общественном мнении? Однозначного ответа на этот вопрос нет, известно, что в некоторых странах минимум явки повышается до 50 %, вводится обязательное участие с высокой ответственностью за неявку. Вместе с тем с теоретико-методологической точки зрения общественное мнение не суммативно, хотя именно к такому выводу подталкивает хорошо известный каждому процесс голосования. Может показаться, что при единодушном голосовании образуется заветное «единое» мнение. На самом деле это не единое, а лишь одно мнение. Именно здесь и возникает аберрация суммирования: с формальной, статистической, позиции такое мнение можно считать общим, поскольку голосовали все, но с содержательной – в нем нет того, что отличает общественное мнение – совместности (Гегель), личного участия и ответственности каждого.

Представления о демократии как арифметическом большинстве, которому должно подчиняться меньшинство, сугубо количественные, поверхностные. Суть демократии не в этом, а в том, чтобы общими усилиями находить наилучший способ решения проблемы. Поскольку такой способ может предложить и меньшинство (даже один человек), то задача состоит в непротиворечивом интегрировании меньшинства в «совместность». В подлинном, содержательном, смысле слова общественное мнение – полный набор возможных альтернатив, кем бы они не выдвигались, и выбор тех из них, против которых никто не выступает. Это важно: не тех, которые поддерживает большинство, а тех, против которых не возражают. Такое понимание общественного мнения позволяет обществу постепенно преодолевать идейные противоречия в массовом сознании, обретая стабильность, взаимопонимание и терпимость. Общее, по словам известного советского философа Э. В. Ильенкова, это «закономерная связь двух (или более) особенных индивидов, которая превращает их в моменты одного и того же конкретного, реального, а отнюдь не только номинального единства» [36] Ильенков Э. В. Диалектическая логика. М., 1974. С. 253. . Следовательно, общее – не сумма, а закон или принцип связи единиц и частей в составе целого. Этот вывод особенно нагляден применительно к общественному мнению. По любому вопросу есть множество мнений, и после голосования люди живут со своими разными мнениями – не только в стране, но и в коллективах, семьях. Если решение принято правильно, то мнение со временем переходит в знание. Разные мнения, сосуществуя, взаимодействуя и обогащаясь, постепенно переходят в новое состояние, новое общественное мнение. Это и есть органический способ связи единиц в целом. Стремление же создать «единое» (100 %-ное) мнение ведет к его фальсификации, поскольку те, кто имеет иное мнение, перестают его высказывать.