Валентина Сченснович - Россия и мусульманский мир № 4 / 2010

А может сложиться и такая ситуация, что часть нынешней элиты при изменении мировой конъюнктуры, внутриполитической ситуации, поняв, что сохранение власти возможно только при проведении национального курса, сама гильотинирует наиболее одиозную свою часть и начнет жизнь с чистого листа. Такой сценарий исключить нельзя. Но процесс этот будет очень болезненным и драматическим. Как сказал по этому поводу А. Проханов: «Бабочки будут плакать, когда здесь начнется заваруха».

С начала 90-х годов прошлого столетия в Татарстане произошло определенное оживление религиозного фактора и рост в общественной жизни роли ислама. Татары-мусульмане, отринув прежний конформизм, стали открыто проявлять свою принадлежность к исламу и его культуре, ощущать себя частью мусульманского мира. Постепенно ценности и нормы ислама внедрялись в массовое сознание населения и оказывали определенное влияние на оценку поведения властей и событий, происходящих в окружающем мире. К настоящему времени в религиозной жизни татар произошли значительные изменения. Так, были восстановлены старые мечети и построены новые, открыты различные мусульманские учебные заведения. Среди них: начальные курсы при мечетях, средние учебные заведения (медресе «Танзиля», «Юлдуз» в Набережных Челнах и др.), колледжи и вузы (медресе «Мухаммадия», Казанское медресе имени 1000-летия принятия ислама и т.д.). Немало молодых людей получают образование за рубежом. Кроме того, стали издаваться газеты и журналы и осуществляться радио– и телепередачи с религиозным содержанием. В частности, большой популярностью среди верующих пользуется такая периодика, как газета «Иман» («Вера»), журнал «Иман нуры» («Свет веры»), выпускающиеся в Казани, и газета «Ислам нуры» («Свет ислама»), выходящая в Набережных Челнах.

Тем не менее влияние ислама на нравственно-культурное обновление татарского общества и решение его социальных проблем по-прежнему остается крайне низким. Основными факторами, препятствующими трансформации татарско-мусульманской уммы, являются: сохраняющийся разрыв между основной частью интеллигенции и мусульманским духовенством; ориентированность имамов, включая и высшее звено, – не на духовные, а на материальные ценности; неготовность татарско-мусульманской культуры к нарастающим процессам глобализации, чрезмерная замкнутость на «местечковых» делах и внутрироссийской политике; нарастающая языковая и культурная ассимиляция татар в преобладающей русской и русскоязычной городской среде при быстром снижении доли живущих в этнически однородной сельской местности.

Все перечисленные выше факторы объясняют то, что для большинства татар ислам является скорее элементом идентичности, наследием предков, некоторым ориентиром, нежели образом жизни и духовным ядром. Короче говоря, значительная часть народа остается всего лишь урожденными мусульманами. Ислам продолжает оставаться в тени и не играет существенной роли в формировании культурного и идейного потенциала всего общества. Прежде всего это проявляется в отсутствии должной системы мусульманского образования и просвещения. И дело здесь не только в недостатке кадров, но и в отсутствии самой системы организации этой работы, направленной на восстановление традиций и их соединение с достижениями современной мусульманской мысли. Отсюда необходимость разработки концепции исламского образования. Что касается работы нынешних мусульманских учебных заведений, то в большинстве из них уровень обучения ниже, чем в дореволюционных новометодных медресе. Имамы, получившие образование в арабских странах, придерживаются ханбалитского и шафиитского мазхабов (богословско-юридических школ), в то время как татары являются последователями либерального ха-нафитского толка. Преобладающая часть имамов – выпускников местных религиозных учебных заведений имеют «низкий образовательный и в целом интеллектуальный уровень, среди богословов практически нет таких, которые отличались бы хорошей теоретической подготовкой, что имеет также историческое объяснение».

Согласно выступлениям и публикациям, посвященным вопросам образования, существует два подхода к их решению: 1) исламское образование должно быть традиционным, татароязычным и свободным от каких-либо заимствований, чуждых исламу, которые в конечном итоге приводят к забвению родного языка и веры; 2) исламское образование должно возродить традиции джадидов, татарских мусульманских реформаторов конца XIX – начала XX в., способствуя изучению богословских и светских наук с учетом новейших научных достижений, помня о широко пропагандируемом джадидами принципе иджтихада. Согласно этому принципу сфера образования находится (во всяком случае, должна находиться) в постоянной динамике, чутко реагируя на изменения во внешней среде, адаптируясь к ее меняющимся потребностям и вместе с тем активно влияя на состояние среды, предопределяя и сами эти потребности. Последователи джадидов (неоджадиды) учитывают, что мир вступил в эпоху развитых технологий, основной, если не единственной базой которой является уровень образованности народа, и этому нет альтернативы.

Поэтому они считают, что перед исламскими учебными заведениями стоит задача готовить выпускников, которые придавали бы больше значения сути, нежели форме; отличались бы широтой взглядов, веротерпимостью, глубоким пониманием Корана и Сунны, позволяющим давать исламское обоснование вопросам, встающим перед обществом. Учитывая возможности современных средств коммуникации, они должны поддерживать связь с очагами исламской науки и культуры, быть способными вести конструктивный диалог с властью, выступать в роли ее партнера, формировать сознание своих последователей, защищать их права конституционными методами. То есть речь идет о формировании кадров мусульманской интеллигенции, обладающей широкими интеллектуальными возможностями, компетентными в вопросах шариата.

Последователи обоих подходов придают большое значение изучению Корана и Сунны. Коран рассматривается как величайшая сила, призванная поднять человечество на высшую ступень духовного и нравственного совершенства. Отмечается, что он является первоисточником ислама, а значит – первоосновой исламской культуры в целом. К нему восходят все догмы, понятия, ценности, критерии, виды поклонения, обряды, этические нормы, правила поведения и законоположения и т.д., которые являются предметом рассмотрения различных исламских наук. Неоджадиды считают, что знание Корана и тесно связанных с ним исламских наук поможет лучшему усвоению светских предметов, т.е. обеспечит мировоззренческий синтез знания и веры как необходимое условие их взаимодополнения и взаимообогащения в едином процессе миропонимания. Как традиционалисты, так и неоджадиды обращают внимание на то, что, призывая к размышлению, Коран не только указывает на опасность мыслительных заблуждений, но и определяет источники мышления, т.е. те вопросы, над которыми человеку следовало бы задуматься и использовать их в качестве источника для своих знаний и осведомленности. Исламские добродетели – постоянство и терпение, необходимые человеку для сохранения своего достоинства, должны проявляться, прежде всего, в трех случаях: при ощущении физической боли и страданий; в случае какого-либо несчастья – невзирая на то, виновен ли он в нем сам или же нет; также в период общих бедствий, таких как войны, насилия, эпидемии или что-либо другое. То есть искренне верующие проявляют терпение как в благополучные, так и в трудные времена. В отличие от сторонников традиционного исламского образования т.е. традиционалистов, неоджадиды, учитывая поликонфессиональный и полиэтничный характер российского общества, придают большое внимание терпимости ислама.