Валентина Сченснович - Россия и мусульманский мир № 5 / 2010

Горделивая самоуверенность людей иногда кроется в их удачно сложившихся индивидуальных судьбах. Но трудно не заметить, что жизни людей, их организаций и даже целых обществ иногда похожи на хрупкие легко сметаемые во время цунами бунгало. Обстоятельства непреодолимой силы характеризуются непредсказуемостью и неподвластны управленческому воздействию. Однако на практике субъекты политики и бизнеса различаются по своей способности принимать в расчет риск форс-мажоров. Особый интерес представляет выявление долгосрочной динамики «повестки дня», в которой концентрированно проявляется осознание правящими элитами стратегических вызовов, встававших перед странами и более широко – цивилизациями как социоприродными системами. Не случайно А. Тойнби заметил однажды, что ключевая причина распада многих империй – неадекватное восприятие реальности их руководящими элитами. Очевидно, что при всей специфике вызовов разных эпох в ходе их инвентаризации мы обнаружим практически полный спектр вызовов, которые существуют либо во все времена, либо периодически, иногда или одноразово. Сами по себе эти вызовы являются напряжениями (конфликтами) вследствие внешней или внутренней динамики социоприродной системы. На эти проблемы управляющие подсистемы, включая и механизмы самоорганизации, дают свои ответы, как своевременные и эффективные, так и не всегда адекватные и успешные.

Все системы стремятся к положению, где более вероятны незначительные изменения, нежели масштабные, а дезинтеграция субъекта целиком менее вероятна, чем дезинтеграция его отдельных частей. Кроме того, масштаб эволюционных изменений зависит от размера коалиций, вовлеченных в каждое изменение. Соответственно могут возникать такие размерности коалиций, которые заметны, например, лишь в рамках учебного класса; а могут быть и коалиции, от которых исходит риск глобального катаклизма. Современный экономический кризис, в частности, выявил подобного рода коалиции, до определенного времени действовавшие незаметно. В зависимости от полноты и алгоритмов учета интересов членов коалиции решения могут быть эгоистическими, самоограничивающими либо взаимовыгодными. При проведении игроками линии, продиктованной эгоистическими мотивами, ущемляются интересы других игроков, реакция которых способна блокировать не только получение выгод, но и реализацию самих решений. Ситуация, следует заметить, типичная для современной глобальной и внутрироссийской социодинамики. В диагнозах причин мирового кризиса едва ли не все мировые лидеры отмечают «эгоизм» определенных влиятельных кругов. В этом едины и Медведев, и Обама, и Меркеле, и Саркози.

Особый класс решений касается символических сюжетов, связанных с самоидентификацией игроков, выражаемой в религии, науке, искусстве, массовом сознании, культуре делового и политического поведения. Выбор траектории эволюции зачастую происходит как угадывание лидерами коалиций направленности эволюционных процессов и лишь затем – как попытка их обоснования и отбора. Проблема заключается в том, в какой степени осознанный выбор направления движения будет соответствовать внутренним тенденциям системы, какие усилия потребуются для ее вывода на целевую траекторию и целевое состояние и совпадут ли темпоритмы внешней среды и данной системы. Известно ведь множество попыток направить эволюцию общества насильственно, вопреки естественным законам. Имеющийся в руках некоторых глобальных игроков технологический и экономико-политический потенциал провоцирует их преимущественно на эгоистическое, а отнюдь не взаимовыгодное, поведение. Но масштаб рисков такого поведения сегодня повышает привлекательность стратегий гармонизации интересов.

Методом последовательных приближений нами были определены и верифицированы девять ключевых факторов исторической динамики систем страновой размерности: население, территория, природные ресурсы, экономика, наука и образование, культура и религия, вооруженные силы, внешняя политика (геополитическое позиционирование) и фактор управления. Увеличение или уменьшение значений по факторам является признаком направленности вектора эволюции на развитие либо на деградацию системы. Соответственно при успешном переходе к новому состоянию социоприродной системы мы имеем случай гармонизации и/или расширения системы, а при провале такого перехода происходит, как правило, уменьшение значений факторов и несогласованность их динамики. На метафорическом языке последние ситуации описываются как «срывы в архаику», «варваризация», «гибель империи» и т.д. При этом системы вступают в такие переходные состояния периодически, т.е. сравнительно устойчивые состояния чередуются с перегибами динамики, периодами существенного неравновесия. Важно и то, что с определенной периодичностью происходят не только изменения количественных характеристик матрицы, но и качественные скачки в ее развитии. Обнаружение повторяемости таких состояний дает основания для выводов, во-первых, о цикличности эволюции системы, во-вторых, о коридоре будущих эволюций. Для России такой цикл составляет 80 лет. Расчеты стратегических циклов таких стран, как США, Китай, Германия, Великобритания и Франция, показали, что они имеют 60-летнюю цикличность Это означает, что на протяжении многих веков России хронически присущ иной ритм появления, восприятия, оценки стратегических вызовов и реагирования на них. «Рывковый» тип российской эволюции, достающийся на долю некоторых героических поколений, объясняется накоплением за два-три периода ощутимого отставания в технологической и институциональной эволюции от стран, с которыми Россия экономически и культурно соприкасается (конкурирует). Ослабление страны из-за запаздывания формирования «повестки дня» и выстраивания стратегии развития, как правило, провоцирует внешних игроков на разноплановые попытки подчинения ослабленного и стратегически несфокусированного игрока, каким им представляется в соответствующие времена Россия. А дальнейшее хорошо известно: Россия вновь и вновь ценой неимоверных потерь и героических усилий восстанавливает свой цивилизационный и геополитический статус. Таким образом, важнейшая цивилизационная особенность архетипов и дизайна коалиций субъектов России, нашедшая яркое отражение не только в теории, но и в народном фольклоре, – относительно затянутый ритм стратегической эволюции, отлитый в поговорку «тише едешь, дальше будешь».