Валентина Сченснович - Россия и мусульманский мир № 11 / 2011

Восприятие доктрины как безусловной истины и взаимопомощь формируют чувство, свободное от мелкой зависти и корысти. Общины в таких штатах как Нью-Джерси и Вирджиния превратились в «Мекку и Медину» салафизма в Америке. Но самое интересное состоит в том, что большинство сторонников салафизма составляли афро-американцы. Расовый аспект здесь имеет религиозную доминанту, сохраняя при этом и биологическую составляющую. Эта «смесь» начинает питать потенциальное расовое противостояние в современном мире. Философы исламского братства, такие как Сайд Кутэб, считают, что ислам дает равенство всем мусульманам из всех частей мира и отвергает расовые, национальные и региональные ограниченности 11 11 См.: Theory. Culture and Society, 2008, Vol. 25. Number 6. November. London; Los Angeles, p. 30. . Но как поступать с теми, кто не отрекается от своей расовой, национальной или региональной исключительности? Логически последовательный ответ на этот вопрос дают талибы: не соответствующее истине не имеет право на существование.

Вместе с тем современные формы противостояния содержат в себе очевидные на поверхности лежащие особенности. Исчезновение информационной замкнутости мусульманских сект позволяет видеть абсолютную истину как своего, так и иного пути. Теперь стало недостаточно называть себя мусульманином, чтобы стать «братом» или «сестрой» всякого другого мусульманина. Вир-туальное будущее начинает разрушать мусульманское единство. Столкновение исключающих друг друга «абсолютных истин» пу-ти – это и есть виртуальная гражданская война. Это духовное столкновение порождает подозрительность и озлобление, которые при определенных условиях перерастают в политические, а затем и вооруженные столкновения.

Таким образом, проблема современного духовного расизма это прежде всего проблема понимания скрытых механизмов глобальной политики. Вместе с тем это не только проблема традиционных разделительных линий между цивилизациями, но и проблема их этнических, национальных, территориальных и культурных разновидностей. Более того, это – проблема способности человека посмотреть вглубь самого себя, определить скрытые мотивы своих взглядов и своего поведения, способность посмотреть на самого себя с позиций представителя другой расы.

Это и философский вопрос, затрагивающий судьбу человечества: что будет с человечеством, если в человеке исчезнут ориентации на универсальные нормы морали и права?

В широком смысле слова – это проблема адекватности образа самого себя как человека, т.е. когнитологическая проблема, проблема цельного знания.

В современном расизме можно наблюдать оксюморонное сочетание биологических и небиологических элементов.

С одной стороны, под объяснение противостояния подводятся концепции «этического непотизма», в соответствии с которыми определяются тенденции действовать благоприятно в отношении других организмов в той мере, в какой они биологически относятся к главному субъекту действия. С другой стороны, широко известно и то, что концепции, объясняющие расовые противоречия исходя из свойств кожи, формы черепа, качества волос, биогеографии были раскрыты наукой как ложные. Все это превращает биодуховный расовый фактор в аспект политических игр. Представители расовых меньшинств могут использоваться как доказательство отсутствия политики расизма.

Вместе с тем наиболее экстремистски настроенные националистические демагоги пытаются выдать свои этнические группы за расовые «виды», находящиеся под угрозой уничтожения со стороны других расовых видов. Специфический интерес к расовой проблеме имеется и у индивидов, образующих структуру государственного аппарата. Аппаратчики относят себя к элите общества и используют свое положение, чтобы законодательно закрепить за собой привилегированное положение в качестве «спасителей» своей расы. Такое «спасение» видится реальным в контексте окружающих этносов и рас как представляющих вечную потенциальную угрозу. Избавление от этой вечной угрозы – это создание своего и только своего государства, в котором своя и только своя элита может исполнять функцию спасения. Так сохраняется свое положение в своем государстве.

Этот специфический интерес особенно остро проявляется у нуворишей властвующей элиты, испытывающих страх из-за возможности утраты только что завоеванного положения. Этот страх выливается в концепции «несовместимости» даже близких культур. Это – специфическая игра на этнических и националистических чувствах, которые якобы в себе несут знание «истины пути», которая однако ведет к постоянному и деструктивному противостоянию со всем миром.

Возможна и иная игра – игра на космополитических иллюзиях. В этом отношении особый интерес представляет феномен «гламурного расизма», наделения группами лиц самих себя специфическими качествами носителей счастья элитарной жизни, данных им как бы «свыше» и «от рождения». Разделительная черта, отделяющая носителей «гламурного счастья» от «серой массы», определяется не только локально, но и глобально. Так определяется виртуальная возможность самосохранения посредством формирования космополитической солидарности всех, относящих себя к «гламурной расе».

С одной стороны, принадлежность к «гламурному расизму» определяется вхождением в группы более узкие нежели локальные и этнические. А с другой стороны, она определяется способностью выхода за национальные государственные границы, стремлением утвердить новые параметры расовой солидарности.

В новых параметрах международных солидарностей усматривается решающая роль легитимации статуса «гламурной элиты» как космополитической расы. «Гламурная элита» становится «такой же» как все в мире, все как особая элитная «раса».

Глобализация открывает для представителей этой «расы» уникальную возможность чувствовать себя комфортно всюду вне своих национальных и этнических корней. Но эта иллюзия рассыпается, когда национальные банки блокируют счета представителей «гламурной расы». Индивиды, «чудесным» образом овладе-вшие огромными богатствами, пытаются формировать свое константное «культурное лицо», которое «естественным» образом ставит их «выше» действующих моральных и правовых норм и независимо от национальной почвы.

В этом им содействуют духовные лидеры, падающие на колени перед зеленой бумажкой и виртуозно реализующие желание ее хозяина. В условиях глобализации расистское поветрие затрагивает не только гламурные слои общества, но и «простых» людей, которых гламурная «элита» определяет как «быдло». Именно в противопоставлении себя основной массе народа проявляется сущность «быдла» как обратной стороны гламурной «элиты». И «быдло» и «гламурная элита» утрачивают позитивные экономические, социальные и культурные функции и играют роль паразитических образований на теле народа. В специфическом расизме они находят оправдание своего паразитического бытия с двух противоположных сторон: гламурная раса со стороны богатства; быдло со стороны бедности. И это – характерные проявления фенотипического расизма.