Коллектив авторов - Перспективы и риски развития человеческого потенциала в Сибири

Сообразно с новыми задачами, содержание прикладных исследований EAWARN определяется мониторингом и компаративным анализом на основе экспертных оценок социально-культурной и политической ситуации в странах СНГ, в регионах и местных сообществах России. Разработка методики мониторинга опиралась на мировые практики анализа, начиная с 1970-х гг.

При разработке модели мониторинга директором ИЭА РАН и руководителем EAWARN В. А. Тишковым был создан перечень из 46 индикаторов – от оценки среды и ресурсов до оценки внешних условий, меняющих имидж региона, республики, народа и т. д. Уровень конфликтности рассчитывался как средняя величина баллов, выставляемых экспертом по 46 индикаторам (с коэффициентом текущей значимости каждого индикатора), и представленная для удобства восприятия в процентах от максимально возможной оценки. Категория риска присутствует в этой аналитической схеме, меняя свои качественные характеристики в зависимости от реальной ситуации в регионе. Риск при индексировании конфликта или конфликтогенной ситуации может быть определен по шкале от 10 до 25 %. При этом конфликт рассматривается как динамичное явление, приоритетными в его развитии считаются факторы экономического, социального, политического и идеологического характера. Именно они могут рассматриваться с позиций оценки риска [Тишков, Степанов, 2004].

На основе изучения большого массива данных и анализа закономерностей развития конфликтов была составлена эмпирическая шкала, позволяющая определить статус текущей ситуации в регионе: общество в состоянии конфликта (конфликтность 75-100 %); частые конфликты (40–75 %); заметные конфликты (25–40 %); в обществе возникают конфликтные ситуации (10–25 %); в обществе периодически возникает напряженность (5-10 %); стабильная обстановка (менее 5 %).

Текущий мониторинг конфликтности и заключения экспертов отражены в бюллетене «Сети этнологического мониторинга и раннего предупреждения конфликтов» и ежегодных докладах «Межэтнические отношения и конфликты в постсоветских государствах», а также в банке данных «Этничность и конфликты в постсоветских государствах» [Тишков, Степанов. 2004].

Оценки, основанные на мнении экспертов, в значительной степени зависят от наличия или отсутствия у них полноты информации. Субъективизм таких оценок необходимо учитывать, но все же у системы экспертной оценки конфликта пока нет альтернативы. Разработчиками этой методики были даны оценки конфликтности в отношении практически всех субъектов федерации в Сибири – Томской, Иркутской и Омской областей, Республики Алтай, Республики Хакасия, Республики Бурятия, Республики Тыва, Красноярского и Алтайского краев [Тишков, Степанов, 2004; Этнополитическая ситуация в России, 2011]; но анализ ситуации в Новосибирской области не предпринимался. Данный пробел был восполнен в рамках междисциплинарного интеграционного проекта СО РАН «Социальные, демографические и этнические риски развития человеческого потенциала Сибири», позволившего получить с учетом предложенной EAWARN методики оценку рейтинга конфликтности этого региона (подробнее см. главу 15).

В изучении рисков принципиальное значение имеет их верификация. Общественное сознание, в силу своей природы, в период реформ обостренно реагирует на радикальные, националистические и подобные настроения, встраивая страхи мифологического характера в систему реальных рисков для социума. Реализация крупных социальных проектов предполагает существование фактора неопределенности, что в общественном сознании трансформируется в состояние непредсказуемости будущего. Это делает общество весьма подверженным субъективным факторам (слухам, настроениям лидеров мнений, локальным акциям и т. п.) и нестабильным в традиционной системе социально-экономических констант. Таким образом, общество само создает, транслирует, идентифицирует и реагирует на гипотетические риски.

Исходя из этого, применительно к оценке современной ситуации в России можно говорить о рисках, имеющих коммуникативную природу. Они субъективны по своей сути, возникают и функционируют в общественном сознании. Данные риски получают свое выражение в нарративных формах – средствах массовой информации, блогах, публицистике. Их оценка связана с выявлением и анализом социальных (этносоциальных) фобий – страхов и предубеждений, которые формируют конфликтогенный потенциал межэтнического взаимодействия. В российской этносоциологии предпринимаются попытки эмпирических измерений этих явлений. Примером может быть исследование «Мигрантофобия как фактор межэтнической напряженности», проведенное в Краснодарском крае в 2006 г. Здесь мигрантофобия оценивалась как свойство, противоположное социальному доверию, предполагающему отношения партнерства и проявляющемуся в ощущении безопасности той или иной группы. Мигрантофобия была оценена как ощущение социальной угрозы, исходящей от иноэтнических групп, а также как осознание претензий этих групп на социальные (социально-экономические) ресурсы. Инструментарий исследования строился на шкальной оценке 17 позитивных и 17 негативных суждений, отражающих наиболее актуальные проблемы социально-экономического (этносоциального) характера, которые с точки зрения местного населения вызывает присутствие мигрантов. Вычисляемый показатель мигрантофобии варьировался в промежутке от -1 до 1, где значение «1» свидетельствовало о наличии в сознании респондента высокого уровня социального доверия, а «-1» – указывал на максимальный уровень мигрантофобии. Высокие показатели мигрантофобии оцениваются с позиций риска, демонстрирующих конфликт интересов по схеме «мы – они», «свое – чужое» [Донцова, 2008, с. 91–96].

Объективированные риски имеют количественное измерение и выступают в качестве индикаторов реальных и потенциальных изменений сообщества. Этнические риски, включенные в общественное сознание и подверженные влиянию внешних факторов, в том числе СМИ, способны кумулятивно усиливать их воздействие. Результаты общероссийского социологического исследования «20 лет реформ глазами россиян», проведенного Институтом социологии РАН в 2011 г., а также данные социологических исследований в Башкортостане, Татарстане и Республике Саха (Якутия) в 2011–2012 гг., и, кроме того, материалы Европейского социологического исследования 2008 и 2010 гг. позволяют специалистам достаточно высоко оценить баланс установок общественного сознания, которые могут обеспечивать межнациональное согласие в российском обществе, и негативных установок, провоцирующих межнациональную враждебность; причем последние годы характеризуются ростом напряженности для многих регионов [Дробижева, 2012, с. 91–110].