Юрий Курносов - Аналитика как интеллектуальное оружие

Так как аналитика своим происхождением отчасти обязана философским доктринам, она сохранила привычку опираться на какую-нибудь теоретическую систему, с которой она каким-либо образом оказывается связанной. Аналитика в прошлом, как и большинство протонаук, существовала в эзотерической форме, являясь делом избранных. С течением времени всё больше профессий требовали системного мышления, и росло число людей, использующих аналитику как инструмент в практической деятельности.

Среди эзотерических корней аналитики значимую роль играет понятие традиции . За последние годы это понятие реабилитировано, обрело позитивный смысл. Но в спекулятивно-политических целях его значение размыто, хотя в основном под ним подразумевается нечто стабильное и позитивное, идущее от традиционного общества, основанного на сакральной религиозной Традиции. Имеется много работ, посвящённых раскрытию роли традиции в жизни общества [Генон 92, 93, 94], [Элиаде 09], [Эвола 09], [Георгий Гурджиев б/г], [Дугин 90, 94, 00А, 00Б]. В них предпринимались попытки обозначить и сакрализовать некоторую метатрадицию , существующую в каждом государстве и объединяющую наиболее сущностные аспекты общественного бытия. Не ставя задачу всерьёз разбирать эти во многом схоластические и фантастические построения, поскольку данному вопросу посвящена моя отдельная монография [Курносов 98], отметим позитивное значение содержащихся в этих работах идей, важных для аналитики в целом. Очевидно, что традиция – это не столько материальные формы любой цивилизации, а также формы её социальной (институциональной) организации, всегда достаточно пластичные, подвижные, допускающие кросскультурные заимствования и переносы , сколько методы мышления, сами интеллектуальные способы создания материальных форм. Когда мы говорим китайская (русская, японская, британская, американская) традиция , мы имеем в виду отнюдь не только сегодняшний день нации, но и её достаточно длительный культурно-исторический, социально-технологический контекст, подразумевающий традиционные ценности, предвзятости, заблуждения, своего рода «антиуниверсализм», содержащийся в менталитете любого народа.

Нашим размышлениям о роли аналитики в системе Знания поможет следующий наглядный пример, иллюстрирующий антропологический принцип аналитики. Когда ребёнок растёт, он постепенно адаптируется к окружающему, усваивает опыт взрослых и общества, перенимает навыки социальной организации – язык, необходимость учиться, усваивает базовые ориентиры половой, классовой, расовой, национальной идентичности. Что-то он осваивает подсознательно, путём подражания, чему-то обучается сознательно. Сфера его разумных усилий до вступления во взрослую жизнь – получение объективного знания, каковое неизвестно ещё в какой степени может быть востребовано в жизни. Но далее, по мере взросления и развития, далеко не все дети, получившие принципиально одинаковое образование, равно преуспеют в этой жизни. Меняются архетипические варианты судеб индивидов и коллективов. Помимо школярских, формализованных навыков обучения, накопления багажа знаний, не менее важную роль играют врождённые способности, внутренние сущностные качества индивида, умение адекватно реагировать на меняющуюся внешнюю среду, а также ведущие устремления, нацеленные на выстраивание вектора своей судьбы [Юнг 95, 97]. Наверное, это разведение понятий полезно для иллюстрации различия между такими мощными по объёму категориями как наука и аналитика .

В рамках науки преимущественно формируются узкие специалисты, много и точечно знающие в рамках своей дисциплины, аналитики же являются носителями более универсального междисциплинарного Знания , из их среды вырастают методологи-концептуалисты. В этом же ряду вопрос о том, что лучше: ум, хорошо наполненный или ум, хорошо устроенный?

Пробный камень любой теории, любой науки – это видение Знания . Многие учёные рассматривали эту проблему и пришли к выводу, что Знание всегда существует в социальном и политическом контексте . На это указывает ряд исследователей: Мишель Поль Фуко, Жак Деррида, Юрген Хабермас. Отсюда вытекает принципиальный вопрос о статусе тех или иных видов и форм знания, тех или иных учебных предметов. Основными видами знаний принято считать:

– житейское (строится на здравом смысле , является эмпирическим, ограничивается констатацией фактов и их описанием; основываясь на обыденном сознании, определяет повседневное поведение людей, их взаимоотношения между собой и с природой);

– практическое (строится на действиях, овладении и преобразовании предметного мира);

– художественное (строится на идеальных образах, отображающих мир и человека в нём);

– научно-рациональное (строится на понятиях, категориях, общих принципах и закономерностях как инструментах познания действительности в её прошлом, настоящем и будущем; адекватно отражает реальность в логических понятиях, строится на рациональном мышлении; предусматривает систематизацию и обобщение достоверных фактов; предвидит разнообразные явления;

– иррациональное (отражает реальность через эмоционально-чувственную сферу – в эмоциях, страстях, переживаниях, интуиции, воле, аномальных и парадоксальных явлениях); не подчиняется законам логики и науки; сюда же следует отнести различные формы традиции, наследие предков, древние архетипы ;

– личностное (неявное, зависящее от как индивидуальных способностей субъекта, так и особенностей его интеллектуальной деятельности).

Основными формами знания , если рассматривать его в отношении к науке, являются:

– научное (объективное, системно организованное и обоснованное) знание;

– ненаучное (разрозненное, несистематическое) знание, не формализуемое и не описываемое законами;

– донаучное (прототип, предпосылки научного знания в прошлом);

– паранаучное (несовместимое с параллельно существующим научным знанием, хотя может носить отдельные его черты);

– лженаучное (использует домыслы и предрассудки);

– антинаучное (утопичное, выдуманное знание или сознательно искажающее представление о действительности).

Научное знание (по степени проникновения в его содержание и по уровню обоснованности) может выступать в форме научного факта, научной идеи, научной гипотезы и научной теории. Такой подход позволяет отойти от определения формы существования методологии науки в том виде, в котором эти формы сложились: «учение», «система взглядов», «система деятельности», «совокупность научных положений» и пр. Высшей формой научного знания является теория. Теория в более узком и специальном смысле – высшая, самая развитая форма организации научного знания, дающая целостное представление о закономерностях и существенных связях определённой области действительности – объекта данной теории. Методологические проблемы аналитики подобны рассматриваемым в науковедении [Рачков 74], [Краевский 01А, 01Б].