Виктор Шнирельман - «Порог толерантности». Идеология и практика нового расизма

Между тем вопрос об объединенной Европе не так прост, как это кажется идеологам Новых правых. Во-первых, остается неясным, где пролегают границы этой Европы. Совершенно очевидно, что, в зависимости от видения ситуации разными политиками, их представления об этом выглядят очень по-разному [677]. Во-вторых, будущая Европа может рисоваться в виде концентрических кругов, включающих культурные миры разной степени спайности, а вовсе не в виде федерации [678]. В-третьих, хотя большинство современных обитателей Европы и входит в индоевропейскую языковую семью, ими ее население не ограничивается – Новые правые могли бы вспомнить о финнах и эстонцах, венграх и басках, а также саамах, если говорить только о коренных народах. Кроме того, из чего следует, что между сербами и хорватами или, скажем, немцами и французами существует более крепкая солидарность, чем между шведами, финнами и саамами? Ясно, что «индоевропейский проект» Новых правых представляет очередную утопию.

Кроме того, делая акцент на «индоевропейской» (а по сути, на общеевропейской) солидарности и объявляя ее естественной, Новые правые утаивают, что в конце XIX – начале XX в. во Франции наблюдалось столь же нетерпимое отношение к итальянским, польским, испанским, еврейским или бельгийским иммигрантам, какое отмечается ныне по отношению к выходцам из Африки или стран Карибского бассейна [679]. Например, в 1920-х гг. некоторые авторы жаловались на то, что католическая религия якобы мешает нормальной интеграции поляков во французское общество [680].

Это отношение к чужакам независимо от их происхождения и физического облика дожило в Европе до 1970-х гг., и лишь с конца 1980-х гг. в мигрантах, прибывших из других стран Европы, стали видеть «своих», в отличие от мигрантов из стран третьего мира, так и оставшихся «чужаками». В последнюю категорию включаются, в частности, мусульмане, даже если они являются жителями Европы и говорят на индоевропейских языках, как, например, албанцы или боснийцы [681]. Наконец, Новые правые загоняют сами себя в тупик, с одной стороны отстаивая сохранение культурной мозаики, а с другой – апеллируя к якобы единой монокультурной индоевропейской Европе. И что означает их призыв к возрождению единой индоевропейской цивилизации, как не стремление к созданию новой элитарной культуры, соответствующей любезному им принципу иерархии? Иными словами, фактически не считаясь с современными реалиями, Новые правые хотят видеть Европу изолированным от мира материком, неприступной крепостью, ворота которой надежно закрыты от «зловредных иммигрантов» [682]. При этом Европа отождествляется с «западной цивилизацией», которая противопоставляется «восточному деспотизму» и «африканскому варварству». Западные антропологи прозорливо усматривают в этом скрытый расизм [683]. И действительно, биолого-генетические факторы неизменно привлекают внимание Новых правых, и среди их излюбленных авторов фигурируют А. Дженсен, Г. Айзенк, Р. Гернштейн и даже Ваше де Ляпуж и Л. Вольтман [684], хорошо известные специалистам как сторонники расовых концепций.

Мало того, зовя людей назад к патриархальному быту, Новые правые поступают наперекор бурно развивающейся в мире тенденции к урбанизации и не хотят мириться с ее размахом. А ведь, по данным ООН, к началу XXI в. около половины населения мира уже жили в городах. В высокоразвитых странах городское население достигало 80 %, в странах Латинской Америки и Карибского бассейна оно составляло 75 %, в арабском мире – 56 %, в Азии и Океании – 35 %, в Субсахарской Африке – 34 %. И, по оценкам экспертов, эта тенденция будет нарастать [685]. Другое дело, что современная городская жизнь порождает новые сложные проблемы: социальное расслоение, бедность, нехватка благоустроенного жилья, деградация окружающей природной среды и т. д. Однако в наше время многие люди стремятся в города, и остановить этот поток, похоже, никому не удастся. Города же становятся новыми очагами культурной мозаики. Между тем Новые правые хотели бы законсервировать традиционные этнические культуры и пожертвовать социальным и экономическим прогрессом во имя «культурной самобытности» [686].

Не менее очевидно, что многие лозунги традиционализма заимствованы Новыми правыми у Старых правых [687]. Известно, что ностальгические чувства как европейских, так и русских консервативных направлений (например, евразийства) довоенного времени, как правило, были обращены к местному средневековому прошлому [688]. Это была тоска по средневековой Европе с ее феодальной иерархией, в обоснование правомочности которой немалый вклад внесло христианство. В этом смысле чувства ортодоксальных правых гораздо больше соответствовали реальности, чем мифы о дохристианском прошлом, культивируемые Новыми правыми. Действительно, прославляя местные дохристианские культуры и бездумно обличая христианство, Новые правые, похоже, готовы отказаться от всего культурного багажа, накопленного Европой за последние 1500 лет. Ведь можно ли представить себе Баха, Рембрандта, блестящие достижения средневековой архитектуры и даже основы современной науки без христианства? А если отбросить все эти достижения как производные от христианства, то о какой культуре вообще рассуждают Новые правые? О первобытной культуре, вовсе не знавшей тех этнических образований, которые они стремятся защищать и сохранять? Да и расцвет социальной иерархии, которую так превозносят Новые правые, приходился именно на эпоху Средневековья. А трехчастное деление первобытного индоевропейского общества, во-первых, являлось не более чем зачатками иерархии, а во-вторых, было связано прежде всего с идеологическими представлениями, суть которых еще нуждается в дополнительном анализе. Ведь эта структура, реконструированная по лингвистическим и фольклорным данным, могла выражать главным образом некую идеологическую схему [689], связь которой с реальностью, судя по исследованиям того же Леви-Стросса, могла быть далеко не такой однозначной [690].

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

О том, как инсценируются такие сцены, см.: Liberation: Кремль вскармливает неонацистов для борьбы с «оранжевыми» и «голубыми» // Новости России 2006. 7 июня. ( http://newsru.com/russia/07jun2006/neoss.html). О работе журналистов на заказ см.: Петровская И. Партия сказала «Надо», журналист ответил «Есть» // Известия. 2006. 24 марта. С. 9; Фаляхов Р. Денег не надо // Газета. 2006. 17–19 февраля. С. 2.