Кетти Лин - Трейдеры-миллионеры: Как переиграть профессионалов Уолл-стрит на их собственном поле

В:Вы добились этого, просто реагируя на поток ордеров? Вы покупали по биду и продавали на повышении при относительно спокойном рынке, чтобы заработать спред?

О:Не совсем так, рынок был достаточно оживленным. Я продавал на максимуме, а покупал на минимуме, занимался маркетмейкингом и скальпированием, а когда все плюсы и минусы были определены, покупал опционы, хеджируя риски. По сути я открывал длинную позицию по волатильности, что приносит прибыль, если колебания базового актива значительны. Поэтому я делал деньги двумя способами: во-первых, на скальпировании и спредах бид-аск, что уже позволяло кое-что заработать, а затем за счет этих средств выстраивал долгосрочную длинную позицию по волатильности, поскольку рынок неистовствовал. Волатильность опционов росла, поскольку колебания цен становились все сильнее, и я решил, что буду придерживаться этой стратегии, пока не стану миллиардером. Естественно, через месяц-два я потерял все, что заработал. Волатильность снизилась [ смеется ], и, конечно, в такой ситуации каждый готов нанести тебе удар, когда опционы падают в цене.

В:Вы делали ставки, но их было невозможно закрыть, поскольку никто не желал занимать противоположную позицию?

О:Никто не желает заключать подобную сделку, когда волатильность снижается. В итоге я оказался с избытком опционов и потерял все, что успел заработать, плюс еще около 40 000-50 000. Мой размах при работе с торговым капиталом оказался весьма впечатляющим.

В:Кому принадлежали эти деньги?

О:Это были деньги торговой фирмы.

В:В какой степени вам была предоставлена свобода действий?

О:Не помню точно, но мы имели доступ к ее средствам. Если вас интересуют цифры, я говорю о миллионах. Но за тобой постоянно наблюдали, каждые несколько дней ты встречался с менеджером по рискам.

В:Он устроил вам разнос, когда вы сначала потеряли прибыль в 40 000, а затем оказались в минусе на 10 000, а потом и на 20 000?

О:Нельзя сказать, что мне устроили разнос. Очевидно, они были очень довольны первым месяцем. Они не удержали меня от открытия длинной позиции по волатильности. Видимо, они решили: этот парень знает, что пришла пора открыть такую позицию. На каком-то этапе мне сказали, что колебания капитала, с которым я работаю, немного выходят за рамки принятого в компании. Мне сказали: тебе было велено покупать и продавать опционы, — и проверили мою позицию, и если, предположим, сахар торговался на тот момент по 10 центов, мне сказали, пусть у тебя длинная позиции по коллам на 10 центов и на 11 центов, но из коллов по 9 центов ты должен что-то продать. Нельзя покупать каждый страйк [ смеется ].

В:У вас были открыты длинные позиции на все имеющиеся страйки?

О:Так или иначе, в конце года я изо всех сил старался отыграться, а я работал на площадке уже шесть месяцев, поскольку получил место в мае или июне 1989 года, а теперь был декабрь. Таким образом, за первый месяц, пусть это будет май 1989-го, я сделал 40 штук, за второй месяц потерял 20, за третий, наверное, еще 40, а потом с переменным успехом топтался на месте. К концу года я был в минусе примерно на 20 000. Пришло время оценить результаты моей работы, и я подумал: «Что ж, похоже, я уволен. Меня вышвырнут за дверь». И вот наступил конец года, — никогда не забуду, как это было, — я иду на интервью, директор предлагает мне сесть, смотрит на меня из-за стола и говорит что-то вроде: «У вас был очень неплохой год». А я отвечаю: «Ну, здорово. Похоже, вам по ошибке принесли чужое дело» [ смеется ]. По условиям работы мне полагалось 24 000 долларов жалованья плюс 20 процентов заработанной прибыли. И тогда я спрашиваю: «И какова моя премия?» Директор говорит: «Нет, премии вам не полагается, вы в минусе на 20 000, но для первого года вы работали очень неплохо». Он сказал, что большинство моих товарищей за первый же год поставили на себе крест, а я был весьма активен и вполне мог потерять 100 000-200 000 за год. Я промямлил что-то вроде «Ну да, конечно» и в тот же день сказал себе: «Знаешь, Инди, ты должен научиться работать профессионально и как следует управлять капиталом, а не только горланить “куплено-продано”. Иначе на будущий год к тебе вряд ли будут так снисходительны. Если ты опять окажешься в минусе, тебе придется подыскивать другую работу и заниматься тем, что нравится тебе куда меньше» — а торговля на бирже доставляла мне огромное удовольствие.

В:Как долго вы работали в торговом зале?

О:В этой компании я проработал три года.

В:Как прошли эти годы? Вы сказали, что решили взяться за управление капиталом всерьез, какова была динамика изменений капитала, с которым вы работали, в этот период?

О:Теперь все было под контролем, и я начал зарабатывать от 100 000 до 300 000 долларов в зависимости от возможностей. Если был риск, что рынок пойдет против меня, или я не понимал, что происходит, я занимал оборонительную позицию. Попросту сворачивал свою деятельность.

В:Что значит «занимал оборонительную позицию»? Вы закрывали сделки?

О:Я уменьшал их объем. К примеру, если у меня была длинная позиция по волатильности и опционы на несколько страйков, а ситуация оборачивалась против меня и перспектив на улучшение не было, я закрывал сделку, фиксировал убыток и выходил из игры.

В:Пытались ли вы в ту пору зарабатывать деньги скальпированием?

О:Да. Зарабатывать скальпированием можно не всегда. На вялом рынке это не получится. Если рынок становился вялым, я уходил с торговой площадки. Вялый рынок — мое слабое место, здесь я совершаю самые дикие промахи. Я начинаю делать глупости. Я открываю рот, чтобы заключить сделку, или, если речь идет об электронной торговле, продаю или покупаю, глядя на экран, и в итоге попросту хороню себя. Я скупаю всякую дрянь, на которую не польстился никто другой, потому что не могу сидеть сложа руки, а потом не знаю, куда деваться с этим барахлом.

В:Что вы делали, чтобы избежать такой ситуации?

О:Выходил из всех позиций и уходил с торговой площадки.

В:Куда вы отправлялись?

О:Шел в буфет или спускался ниже этажом и смотрел, что делается на других рынках. Или просто отправлялся в другое место в том же торговом зале и наблюдал, что происходит на рынке, который не имел ко мне отношения. Короче говоря, просто уходил оттуда, где я бы неизбежно поддался соблазну и потерял деньги.

В:Как долго продолжался такой перерыв?

О:По-разному. Но здесь приходилось знать меру. Нельзя работать в компании и целый день играть в пинбол в пиццерии из-за того, что рынки вялы. Поэтому время от времени я заглядывал к себе, чтобы посмотреть, что происходит, если я видел, что застой продолжается, стоял на площадке молча или высматривал симпатичных девчонок среди клерков-новичков. Искал, чем поразвлечься, вместо того чтобы торговать товарами или опционами. Лишь когда рынок неистовствует, можно найти раздвинутые спреды, ценовые разрывы и недооцененные активы. Это то, чего я жду, — если вам угодно, возможности снять сливки.