Юрий Чеботарев - Охота на прибыль фондового рынка

Хотя есть и другая перспектива превращения России в «энергетическую сверхдержаву». Сегодня рынок энергоносителей «маржинален», то есть подвержен резким колебаниям цен в результате незначительного изменения объемов поставок. В подобной ситуации особое значение имеет обеспечение стабильности рынка – принятие роли «буфера», смягчающего колебания. Здесь можно провести аналогию с США и их ролью в ходе крупных финансовых кризисов – таких, например, как мексиканский 1995 г. или «азиатский» 1997-1998 гг. В них Америка выступала как «кредитор последней инстанции». Занятие позиции «поставщик последней инстанции» на энергетическом рынке было бы крайне выгодно для России, дало бы ей возможность влиять на партнеров, а не шантажировать их. Роль «универсальной альтернативы» очень выгодна и в политическом, и в экономическом отношении. Но для этого нужно загружать добывающие и транспортные возможности не на 100% и иметь запасы сырья в хранилищах вблизи границ или портов.

Стратегия «энергетической сверхдержавности» и сегодняшая риторика российского руководства свидетельствуют, что ставка сделана не на позиционирование России как необходимого партнера, а на жесткое и конфронтационное утверждение ее интересов. Такая стратегия основана на опасной недооценке случайной изменчивости рынка энергоносителей, динамики цен и изменения круга поставщиков.

Британский фонд Hermitage Capital Management – один из крупнейших инвестиционных фондов, ориентированных на российскую экономику. Фонд был основан в апреле 1996 г. бывшим вице-президентом компании Salomon Brothers Уильямом Браудером в партнерстве с совладельцем банка Republic National Bank of New York Эдмондом Сафрой (погиб в 1999 г.). Фонд управлял средствами более чем 6 тыс. западных инвесторов. Суммарный объем средств, инвестированных им в России, составил более $3 млрд. Было даже время, когда Hermitage Capital представлял интересы миноритарных акционеров «Газпрома», Сбербанка, «Сургутнефтегаза», РАО ЕЭС [57].

В последефолтный период 1999-2002 гг. фонд приобрел акций российских компаний на $38.3 млн., а в 2006 г. продал их в общей сложности на $510.6 млн., заработав благодаря стремительному росту российского фондового рынка $472.3 млн. Неприятности у основателя фонда Уильяма Браудера начались в ноябре 2005 г., когда ему был запрещен въезд в Россию. Причиной стало участие фонда в проблемах с консолидацией акций «дочек» «Роснефти», вынудивших компанию проводить IPO до перехода на единую акцию [58]. Запрет на въезд Браудеру в Россию лоббировал председатель совета директоров «Роснефти», бывший помощник главы государства И.Сечин. Дело дошло даже до того, что западные правительства, призывавшие российских чиновников возобновить визу Уильяму Браудеру, получили неожиданный ответ. Дескать, Браудер был лишен визы, потому что представляет угрозу для национальной безопасности России [59].

Компания «Камея», управляющая активами фонда в России в феврале 2006 г. распродала все активы, заплатила $113.3 млн. налога на прибыль по ставке 24%. Чистую прибыль, а также оставшийся капитал (на общую сумму $418.7 млн.) «Камея» в виде дивидендов перечислила материнской компании на Кипр. В апреле 2006 г. материнская компания заплатила с этой суммы $22 млн. в виде налога по ставке 5%, как то и предусмотрено соглашением между Россией и Республикой Кипр от 1998 г. [60].

В чем причина столь стремительной распродажи активов? За период своей работы в России фонд Hermitage Capital прославился рядом конфликтов с менеджментом крупнейших российских компаний. Фонд был активным защитником прав миноритариев. В 1997 г. фонд добился аннулирования выпуска облигаций компании «Сиданко». В 2000 г. ему удалось внести коррективы в план реформы РАО ЕЭС в пользу миноритариев. В мае 2002 г. Hermitage Capital обвинил аудитора «Газпрома» Pricewaterhouse Coopers в искажении фактов о взаимоотношениях газового концерна и компании «Итера». В 2004 г. фонд судился с «Сургутнефтегазом», требуя погашения его казначейских акций, находящихся на балансе дочерних компаний [61].

Казалось бы, конец истории: главному боссу фонда въезд в Россию закрыли, активы фонд распродал, налоги уплатил, активы из страны вывел. Ан, нет! С этого момента только все и началось. Некая группа высокопоставленных чиновников (список которых неизвестен, но скорее всего из вышеперечисленных «обиженных» самим Браудером) решила показать знаменитую «кузькину мать» заносчивому иностранцу. Схема проста – используя до безумия нелогичные основы российского налогового законодательства, обвинить российскую управляющую компанию фонда Браудера в неуплате налогов. Поразительным в этой пиратской схеме является тот факт, что Министерство финансов и Федеральная налоговая служба после проверки признали правильность выплаты налога на дивиденды, и никаких претензий к российской управляющей компании «Камея» у них не было [62].

И вот в конце мая 2007 г. Главное следственное управление при ГУВД Москвы возбудило уголовное дело в отношении одного из руководителей «Камеи». По версии следствия, «Камея» не уплатила за 2006 г. налоги на сумму свыше 1.145 млрд. руб. с дивидендов, которые она перечислила своему кипрскому учредителю – этот налог, по мнению правоохранителей, следует платить по ставке 15%, а не 5%, как это было сделано. В начале июня 2007 г. в офисе фонда Hermitage Capital и его юридического советника Firestone Duncan был проведен обыск. Следователи изъяли несколько компьютеров и коробок с документами и намерены выяснить, не являлся ли Браудер организатором схемы по уходу от налогов. В коробках были, в частности, оригиналы печатей, свидетельств о регистрации и уставов компаний, через которые фонд проводил свои платежные процедуры. Именно эти документы и предметы был необходимы для изменений, которые с ними произошли [63].

Юридический советник фонда компания Firestone Duncan сообщила, что на момент изъятия документов из офиса Hermitage Capital никаких ценных активов у компаний, с которыми работал фонд, уже не было – по сути это были фирмы-пустышки. Эти фирмы продали активы после того, как Браудеру отказали в визе (в 2005 г.), так что денежных потерь, за исключением расходов на юристов, у фонда не было. Так в чем же смысл обыска в фирмах фонда? Смысл в том, чтобы изъять документы во время обыска, затем попросту украсть компании, обслуживавшие фонд с целью возврата из бюджета налога на прибыль [64]. Такую пиратскую схему могли совершить только рейдеры, имеющие поддержку коррумпированных сотрудников из правоохранительных органов. В результате, рейдеры подали поддельные налоговые декларации и от имени украденных у фонда Hermitage Capital компаний потребовали возврата из российского бюджета налога на прибыль, уплаченного этими компаниями в 2006 г. Удивительно, но деньги в сумме $230 млн. были в рекордно короткие сроки возвращены из бюджета. Удивительно, потому что всем известно, как невероятно сложно получить возврат какого-либо налога в России [65]. Итог истории с фондом Hermitage Capital прост: мошенникам удалось предъявить налог на прибыль компаний фонда к возврату и украсть у государства $230 млн. А «правильный» налог должна заплатить управляющая компания фонда Hermitage Capital.